История понятия гражданского общества в раннесовременную эпоху и теоретический синтез, страница 8

Между этими вопросами существует глубинная взаимосвязь, и может оказаться, что в конечном счете оба они суть один и тот же вопрос. Попытку найти ответ на них следует начинать с одной из основных категорий «Философии права». Гегель различал объективный дух (objektiverGeist), рационально реконструированные интерсубъективные структуры смысла («духа»), воплощенные в институтах («в объективном») в виде трех аспектов: абстрактное право, мораль и Sittlichkeit (нравственная жизнь). Различия между ними были не столько содержательными (хотя содержание все более обогащается по мере продвижения от одного уровня к другому), сколько являлись различиями между тремя уровнями моральной аргументации. Абстрактное право представляет собой утверждение, отправляющееся от догматически принимаемых принципов, как это имеет место в теориях естественного права. Мораль — уровень, явно соотнесенный с кантовской этикой — отражает саморефлексию отдельного морального субъекта и является отправной точкой для универсалистского практического суждения. И наконец, Sittlichkeitпредставляет собой разновидность практического разума, призванную посредством саморефлексии поднять нормативное содержание и логику унаследованных институтов и традиций на уровень всеобщности. Только Sittlichkeitдает возможность рассматривать нормативные вопросы (включая вопросы «прав» и «моральности») на уровне конкретных, исторически складывающихся институтов и порядков, являющих собой, по крайней мере в соответствии с гегелевским пониманием современного мира, институционализацию или актуализацию свободы³². Нравственность, в свою очередь, дифференцируется Гегелем совершенно неповторимым образом: два «раздвоения» — oikos-polisи государство-общество — соединены им в рамках триады — семья-гражданское общество-государство³³. Гражданское общество (bürgerlicheGesellschaft) получает у него различные определения, но самое красноречивое из них — это определение гражданского общества как нравственности или субстанции в своем раздвоении (Entzweiung) и явлении (Erscheinung)³⁴.

Чтобы понять это определение гражданского общества, мы должны более пристально рассмотреть понятие «Sittlichkeit». Чарлз Тейлор несомненно прав — по крайней мере относительно одного из аспектов гегелевского текста — в интерпретации данного понятия «как норм публичной жизни общества... поддерживаемых нашей деятельностью и, вместе с тем, изначально данных нам»³⁵. Согласно Тейлору, «в Sittlichkeit не существует пропасти между должным и сущим, между Sollen и Sein»³⁶. В общей концептуальной схеме Гегеля постоянно подчеркивается полное тождество (рациональной) воли субъекта с законами и институтами³⁷, что делает невозможными или по крайней мере неразумными любые конфликты между частной и всеобщей волей, между субъектом и объектом, между правом и обязанностью³⁸.