История понятия гражданского общества в раннесовременную эпоху и теоретический синтез, страница 36

Для Парсонса гражданство в современном понимании означает равные условия членства в социетальном сообществе, а не в государстве³⁰. Гражданский или правовой компонент такого членства заключается в равноправии, гарантирующем автономные формы деятельности в отношении государства — иначе говоря, он означает «негативные свободы». Права, распространяющиеся на собственность, свободу слова, религию, ассоциации, собрания и личную безопасность, равно как на равенство (процессуальное и материально-правовое) всех перед законом, впервые были сформулированы в рамках традиции естественных прав и закреплены во французской Декларации прав человека, а также в американском Билле о правах. В представлении Парсонса они являют собой принцип конституционализма, преобразованный в субъективные права частных лиц; как таковая, функция их состоит в том, чтобы стабилизировать обособление социетального сообщества от государства³¹.

Политические права — это не «свободы» или «вольности», а позитивные права равного участия; они предполагают как возможность косвенного участия в представительном правлении через голосование, так и право влиять на политику. Примечательно, что Парсонс отнес к данным правам (по крайней мере, в первоначальном изложении своей позиции) свободу слова и собраний³². Такое наложение говорит о том, что права участия, особенно когда они столь тесно связаны с негативными правами, влекут за собой не устранение дифференциации, а, скорее, появление новых опосредующих структур³³, косвенно способствующих дифференциации через взаимопроникновение, а также через новые формы интеграции. Именно эти структуры должны, по идее, утверждать приоритет социетального сообщества, выходя за рамки конституционного государства (Rechtsstaat), уже установленного негативными правами.

И наконец, к тем социальным составляющим гражданства, которые Парсонс не причисляет к «правам», относятся «ресурсы и возможности», необходимые для претворения в жизнь прав, для создания условий «реального», а не только «формального» равенства в пользовании правами. Речь здесь идет об «адекватных минимальных нормах в отношении «уровня жизни», здравоохранения и образования». Хотя в данном случае Парсонс и говорит о «равенстве условий», в действительности он озабочен обеспечением реального, а не «пустого» «равенства возможностей». Посмотрим теперь, насколько ему это удалось.

Согласно Парсонсу, «в определенном смысле "социальная" составляющая гражданства является наиболее фундаментальной из всех трех»³⁴. Он не дает никаких указаний на то, в какой мере сказанное относится к вышеназванному дополнению к комплексу представлений о гражданстве. Как бы там ни было, в другом месте Парсонс отмечает отсутствие аналогий между такими понятиями, как «гражданин» и «клиент» государства благосостояния³⁵. Тот факт, что он не говорит о социальных правах, не отмечает здесь частичного параллелизма с другими составляющими комплекса представлений о гражданстве, как в случае политических и гражданских прав, свидетельствует об осознании им того, что это принципиально разные понятия. И он по-настоящему убедителен в обосновании необходимости присутствия в понятии гражданства социальной составляющей. Теоретическое затруднение заключается лишь в том, что данная аргументация не имеет непосредственного отношения ни к проблематике обособления социетального сообщества от государства, ни к вопросу стабилизации этого обособления. При всей справедливости утверждения о том, что независимость социетального сообщества зиждется на индивидуальных возможностях его членов и на находящихся в их распоряжении ресурсах, угроза тому и другому исходит не только от современного государства, но и от современной капиталистической экономики. И хотя Парсонс, по крайней мере в одном из контекстов, ставит «социальную» составляющую гражданства в связь с обособлением экономики и социетального сообщества³⁶, должного развития эта мысль не получает, поскольку в отношении современного экономического порядка Парсонс отрицает наличие какой бы то ни было функциональной необходимости и даже уместности вопроса о правах и формах участия³⁷. Это нежелание определенно свидетельствует о том, что Парсонс устанавливает соответствие между «социальной» составляющей и ролью клиента, а последняя явно не входит в комплекс представлений о гражданстве. Более того, роль клиента прямо противоречит идее гражданства, не совместимой ни с какими разновидностями патернализма.