История понятия гражданского общества в раннесовременную эпоху и теоретический синтез, страница 33

Понимаемая на американский манер образовательная революция, абстрактно привязанная к оси «культура—социетальное сообщество», согласно Парсонсу, предполагает более последовательное освобождение социальной структуры от всех основанных на происхождении человека шаблонов стратификации, чем то может обеспечить частная собственность (капитализм) или правительственные учреждения (социализм) при условии равенства возможностей (не гарантирующего, однако, равенства результатов). Еще важнее его утверждение о том, что центральный институциональный комплекс данной революции — университет — обеспечивает выработку ориентированной на ассоциации модели социальной организации, которую следует отличать от бюрократической и индивидуалистической форм, предлагаемых, соответственно, государством и рыночной экономикой, и противопоставлять этим формам. Таким образом, он, как это ни странно, видит в образовательной революции фактор основанной на солидарности коррекции не только социализма и капитализма, но и демократической и промышленной революций. Короче говоря, образовательная революция сулит потенциальное завершение современной эпохи, в результате которого будет обеспечена независимость и интеграция интегративной подсистемы, социетального сообщества, т.е. гражданского общества.

Утверждение Парсонса о том, что современный университет служит альтернативной моделью организации как для рынка, так и для бюрократии, звучало бы весьма причудливо, если бы не являлось частным случаем его рассуждений о том, что характерной чертой современного американского общества является его опора на ассоциации. Однако прежде чем обратиться к его идеологическим мистификациям, объектом которых явились определенные аспекты данного общества, мы должны осветить другую слабость его концепции.

Как уже отмечалось, по крайней мере одна из тенденций парсонсовской концепции (очевидно вступающая в противоречие с другой ее тенденцией) представляет возникновение современного социетального сообщества в виде остаточного явления, сопутствовавшего процессу самообособления других подсистем в ходе трех революций. В рамках чисто функционалистской схемы подобное описание не ведет ни к каким внутренним противоречиям, но Парсонс может держаться в рамках данной схемы только в той мере, в какой его эволюционная модель отказывает себе в возможности объяснять действительные механизмы социальных изменений, предполагающих те или иные действия и конфликты. Поступать так он может только как социолог; как историк он постоянно сталкивается с проблематикой социальных движений и конфликтов. Но у социолога-функционалиста на все готов ответ: радикально-демократическое движение, социалисты и новые левые изображаются как участвовавшие в трех революциях¹⁶ фундаменталистские фракции, проекты которых, очевидно, предусматривают нечто вроде короткого замыкания внутри процессов решения проблем, характерного, по мнению Нейла Смелсера, для «ценностно-ориентированных движений»¹⁷. Вместе с тем Парсонс забывает о другом упоминаемом Смелсером типе движения — «нормативно-ориентированном движении», способном позитивно влиять на характер социальных изменений. Это теоретическое упущение Парсонса тем более странно, что именно к этой парадигме он сам отнес движение за гражданские права в Соединенных Штатах¹⁸.

В результате такого теоретического «короткого замыкания», характерного для подхода Парсонса к социальным движениям, две проблемы остались не только не разрешены, но даже и не затронуты: речь идет о проблеме движущих сил, посредством которых происходит самоутверждение нового описанного им типа социетального сообщества, и о проблеме сопротивления все более осовременивающегося социетального сообщества тенденциям, представляющим угрозу для его обособленного положения. Рассмотрим обе эти проблемы.