История понятия гражданского общества в раннесовременную эпоху и теоретический синтез, страница 11

Как известно любому, кто знаком с произведениями Гоббса, исходной посылкой этатизма является отождествление той части общества, которая находится вне государства, с состоянием эгоистической конкуренции и конфликта. К такому же выводу приводит нас и известное Марксово отождествление гражданского общества с обществом буржуазным⁵². Основой для данной теоретической позиции послужил не только традиционный перевод на немецкий язык societascivilisкак bürgerlicheGesellschaft. Сам Гегель не раз отождествлял bürgerlichс буржуазным⁵³; термин Bürgerв значении citoyen*никогда не употребляется им, когда речь идет о прилагательном. Утверждая, что индивиды как Bürgerгражданского общества — «внешнего государства»⁵⁴ — являются частными лицами⁵⁵, Гегель тем самым способствует принципиальному разрыву с изначальным смыслом понятия гражданского общества как общества граждан. В то же время если в данном контексте понимать буржуа как homooeconomicus, то он определенно явится лишь одной из сторон того конкретного лица⁵⁶, которого Гегель определяет как субъекта гражданского общества. Конечно, первое определение конкретного лица — это «целостность потребностей и смешение природной необходимости и произвола (Willkür)» (там же). Но это лишь исходная точка для последующего гегелевского рассуждения: ведь система потребностей есть только первый уровень гражданского общества. Когда же рассуждение переходит на второй уровень, уровень «исполнения законов» и «всеобщей власти и корпорации», конкретное лицо предстает перед нами уже в ином обличье, как субъект права, клиент всеобщей власти и член ассоциации⁵⁷. И лишь на уровне системы потребностей, описание которой Гегель берет из политической экономии⁵⁸, гражданское общество последовательно изображается именно как Antisittlichkeit. Например, когда Гегель определяет гражданское общество как систему «теряющейся в своих крайностях нравственности»⁵⁹, он имеет в виду такое состояние, при котором одна из крайностей — эгоистический индивидуализм — интегрируется посредством абстрактной всеобщности (всеобщей взаимозависимости) с другой, совершенно чуждой воле индивидов крайностью. Соответственно гражданское общество как «достижение современного мира»⁶⁰ влечет за собой создание нового типа рыночной экономики, интегрирующей «воления» преследующих собственные интересы субъектов посредством некоего объективного и «внешнего» процесса, в результате которого достигается некая непреднамеренная и неожиданная для участников этого процесса всеобщность⁶¹. Этот объективный процесс может быть постигнут одной из наук, возникших в современном мире, а именно политической экономией, в которой Гегель усматривал полную аналогию естествознанию⁶².

Гегелевская модель интеграции на уровне системы потребностей исходит из данного Адамом Смитом описания саморегулирующегося рынка как некой невидимой руки, связывающей эгоистические интересы с общим благом. Но эти рассуждения носят не столько экономический, сколько социологический характер — пусть даже в основе их лежит тезис об обеспечиваемом современной рыночной экономикой процессе бурного экономического роста⁶³. В этой связи он рассматривает три уровня интеграции: интеграцию потребностей, работы и «сословий». В современном обществе потребности становятся все более абстрактными, принимая денежное выражение, благодаря чему становится возможным количественное соизмерение потребностей отдельных индивидов. Именно монетаризация создает возможность всеобщего признания и удовлетворения потребностей. Гегель видит и обратную сторону данного процесса: придание потребностям абстрактного вида создает возможности для их неограниченного роста. Результатом же подобного безграничного роста потребностей может стать лишь такое положение, при котором роскошная и расточительная жизнь одних сочетается с крайней нуждой других, с неспособностью их удовлетворять даже самые насущные из своих потребностей⁶⁴. Работа в современном обществе служит опосредованием между особенным и всеобщим, совершающимся в процессе создания стоимости (особенная работа индивида создает продукты, соизмеримые по своей стоимости с продуктами труда всех других индивидов), а также разделения труда, ведущего к «зависимости и взаимоотношениям людей»⁶⁵. И в этом процессе Гегель также выделяет обратную сторону: на этот раз речь идет о зависимости и нужде класса, связанного с формами все более одностороннего и ограниченного труда, ведущего «к неспособности чувствовать и наслаждаться всей свободой, и особенно духовными (geistigen) преимуществами гражданского общества»⁶⁶. И наконец, Гегель выдвигает теорию стратификации, согласно которой дифференцированнные социальные слои гражданского общества, все еще называемые им Stände(сословия) интегрируют индивидов как членов «одного из моментов гражданского общества» с собственной добропорядочностью и представлениями о сословной чести (Standesehre)⁶⁷.