История понятия гражданского общества в раннесовременную эпоху и теоретический синтез, страница 41

Будем справедливы, Парсонс говорит также о существовании структурных позиций, с точки зрения которых можно было бы разработать аналогичную систему контроля над государством и экономикой. Американское общество, по его мнению, является наиболее подходящей площадкой для развития принципа ассоциаций, который выступает у Парсонса в качестве альтернативы и капитализму, и этатизму, символизируя соответственно освобождение и современной экономики, и современного государства от любого социального контроля. Развивая линию анализа, начатую Токвилем, Парсонс приходит к выводу, что особое значение плюралистическая версия ассоциаций приобрела благодаря своей укорененности в истории Америки. Американский протестантизм благодаря особенностям своей организации благоприятствовал как плюрализму, так и институту ассоциаций. В случае ассоциаций это определялось тем, что по своей организационной форме многие церкви представляли собой именно ассоциации, в то время как благосклонное отношение к плюрализму объяснялось множественностью вероисповеданий и относительно долгой историей веротерпимости. Но чрезвычайно обогатили эти течения и некоторые секулярные модели общественной жизни, в особенности исключительно долгая история существования добровольных ассоциаций и более поздняя, но при этом еще более значимая модель включения в американское общество целого ряда этнических групп, которым удалось сохранить свою индивидуальную идентичность. Борьба чернокожих американцев за гражданские права, которой Парсонс посвятил одну из лучших своих работ, явилась для него кульминационным моментом всего предшествовавшего развития нормативных и организационных моделей внутри американской истории⁵⁹.

Все это могло бы подсказать Парсонсу, что движения, существующие внутри современных модернизированных обществ, отнюдь не обязательно являются фундаменталистскими, что они способны актуализировать универсалистский, нормативный потенциал (в данном случае речь идет о предпосылках демократической революции) и при этом порождать и сохранять частные идентичности. Несмотря на это, он, к сожалению, по всей видимости, рассчитывал, что принцип ассоциации получит повсеместное распространение не благодаря новым движениям, возникающим в рамках описанных моделей, но исключительно как социальное следствие так называемой образовательной революции, под воздействием предположительно присущей ей коллегиальной модели организации. Однако Парсонс не объяснил, каким образом присущие университету формы ассоциации смогут трансформировать бюрократические структуры в остальной части общества или каким образом можно защитить эти формы от воздействия на них экономического богатства и политической власти. Одна из причин того, что, несмотря на явную осведомленность Парсонса в делах современных университетов, он не задался этими вопросами, состоит в том, что данные вопросы отождествляются им с притязаниями предполагаемого им фундаментализма. Так, например, в движении студентов и «новых левых» он отмечал исключительно фундаменталистский и коммунитаристский аспекты и игнорировал выдвигаемые этими движениями требования демократизации университетов (и предоставления прав в сфере создания и функционирования ассоциаций), а также обеспечения автономии и обособления от экономических и политических институтов. Догматически отвергая эти движения, он тем самым отгородился от важного дискурса, который во многих отношениях неразрывен с его собственным⁶⁰.