История понятия гражданского общества в раннесовременную эпоху и теоретический синтез

2

Историяпонятиягражданскогообщества враннесовременнуюэпоху итеоретическийсинтез

Очеркисториипонятиягражданскогообщества враннесовременнуюэпоху

Говоря о политических моделях нашего времени, пользующихся понятием гражданского общества, следует отметить, что эти модели не только являются взаимно противоречивыми, но и демонстрируют относительную категориальную скудость. Кроме того, нуждается в прояснении вопрос о связи данных моделей с имеющимися богатыми традициями интерпретации понятия гражданского общества. Поскольку же эти традиции до сих пор не выявлены, остаются неисследованными также различия, существующие между новыми версиями указанного понятия и их историческими предшественниками. Таким образом, перенос в настоящее унаследованной от прошлого (или даже от нескольких различных типов прошлого) теоретической схемы, восприятие этой схемы как адекватной современным условиям является, по сути, актом произвольным и бездоказательным.

Первым важным шагом к восполнению названных упущений может, по нашему мнению, послужить предпринятое нами здесь освещение концептуальной истории понятия «гражданское общество». Такая история призвана прежде всего углубить и расширить категориальную структуру, используемую в современных исследованиях. Кроме того, она должна вычленить в данном понятии досовременные и современные слои, указать на его толкования, представляющиеся сомнительными и неадекватными для нашего времени. Концептуальная история не в состоянии устранить противоречия современного использования понятия, но она тем не менее способна помочь увидеть, чем чреваты указанные  противоречия и какой выбор из предлагаемых историей вариантов представляется ныне неприемлемым. Наконец, концептуальная история помогает уяснить место понятия «гражданское общество» в его различных употреблениях в той политической культуре, мотивационная сила которой еще не исчерпала себя, т.е. в политической культуре эпохи демократических революций. В свою очередь возрождение понятия гражданского общества является фактором, способствующим укреплению этой особой политической культуры.

Впервые понятие гражданского общества встречается у Аристотеля, называвшего его politikekoinonia — политической общностью/сообществом. «Калькой» этого термина в латинском языке и явилось выражение «societas civilis» (гражданское общество). Данное понятие служило определением полиса, под которым подразумевался телос* человека как «политического животного» — zoonpolitikon. Politikekoinoniaопределялось как публичная этико-политическая общность свободных и равных граждан, существующая в условиях основанной на законе системы правления. Между тем сам закон считался выражением этоса, совокупности общезначимых норм и ценностей, определяющих не только политические процедуры, но и содержательную сторону жизни, строящуюся в соответствии с развитыми представлениями о совершенных добродетелях и формах общения¹. Сегодня символическим выражением того, как далеко мы ушли от греков, может послужить указание на отсутствие в понятии politikekoinoniaцелого ряда смысловых нюансов и логических оппозиций. Прежде всего, понятие Аристотеля не улавливает устанавливаемого нами различия между государством и обществом. Может показаться, будто опровержением этого утверждения является наличие у Аристотеля понятийной оппозиции polis-oikos, но oikos, домашнее хозяйство, означал в его философии остаточную категорию, ту природную среду, на фоне которой существовал polis. Politikekoinoniaлогически являет собой лишь один koinoniaиз многих (возможно, к их числу принадлежит и oikos, и все вообще виды человеческих ассоциаций — от профессиональных до дружеских и пр. группировок); существовало и более глубокое понимание, согласно которому politikekoinoniaесть всеохватывающая система социальных отношений, за пределами которой находятся лишь природные связи². Поэтому не следует думать, будто polisи oikosпредставляют две (разные) системы социальных или политических отношений. Во-первых, oikosне являлся правовым образованием; управлялся не законом, а методами деспотического правления или господством владыки-хозяина. Во-вторых, множество домашних хозяйств не предполагало наличия некой системы: теоретически они должны были взаимодействовать между собой исключительно через polis: ведь через своих глав она были включены в polis. Что же касается экономических отношений за рамками домашних хозяйств, то они считались чем-то дополнительным, а когда эти отношения получали чрезмерное развитие, то это рассматривалось как некая патология³.