История понятия гражданского общества в раннесовременную эпоху и теоретический синтез, страница 16

2) Свое дальнейшее развитие модель интеграции, осуществляемой посредством государственного вмешательства, получила в учении о полиции или о всеобщей власти. К сожалению, современное понимание термина «полиция» не обладает всеми теми значениями, которые вкладывал в него Гегель. Употребляя слово «полиция» в раннеабсолютистском духе, он считает, что полиция предназначена не только для предотвращения преступлений и гражданских правонарушений, не только для поддержания общественного порядка. Между тем и в выражение «всеобщая власть» Гегель вкладывает смысл, не охватываемый целиком в разделе о полиции. Поэтому, пожалуй, следует просто перечислить все те значения, которые он вкладывает в это понятие, как то: надзор (связанный с преступностью и гражданскими правонарушениями)⁹⁶; вмешательство в экономику в виде контроля над ценами и осуществления регулирования в основных отраслях промышленности⁹⁷; обеспечение общественного призрения посредством образования, воспитания в частных приютах⁹⁸; общественные работы⁹⁹ и основание колоний¹⁰⁰.

Идея, заставляющая его связывать воедино столь разнородные сферы, не вполне логична. В гегелевском понимании, функционирование системы потребностей находится в зависимости от двух различных факторов: центробежной дисфункциональности, основанной на субъективном произволе и беспечности отдельных индивидов, и систематичности внешних воздействий, исходящих главным образом от всемирной конкуренции и разделения труда. Полиция олицетворяет государственное вмешательство в гражданское общество, чтобы, как-то компенсируя указанные оба фактора, но не устраняя порождающие их самим динамизмом системы потребностей причины, служить интересам справедливости и порядка. В результате центробежные и разобщающие последствия конфликта оказываются смягченными, но не совсем устраненными. «Предотвращение преступлений» и наказание преступников сами по себе не устраняют преступлений, но держат их в приемлемых границах. Система мер по социальному обеспечению и народному образованию не устраняет конфликта и отчуждения, но эти меры способны предотвратить вырождение трудящихся в чернь (Pöbel). При помощи этих мер, а также при помощи контроля над ценами и производством Гегель стремится компенсировать дисфункцию, являющуюся побочным эффектом действия нового типа рыночной экономики как важнейшей составляющей современного гражданского общества. Детали его анализа не всегда проясняют вопрос о том, выступает ли он за докапиталистические формы патерналистского вмешательства в экономику или же предвосхищает некоторые черты современного государства всеобщего благосостояния. Между тем из его общей концепции следует тезис о последующей компенсации последствий функционирования истинно рыночной системы, а не о предваряющей деятельности государства, целью которой должно являться нахождение замены для рыночных функций.

Этатистский характер учения о полиции проявляется в других местах. Гегель не проводит систематического различения между государственным вмешательством в форме руководства экономикой (например, в виде контроля над ценами в условиях рыночного ценообразования) и вмешательством в неэкономические сферы жизни (скажем, в виде надзора). Если в ситуации сбоя в рыночном механизме обе эти меры представляют собой компенсацию post facto, то надзор и другие формы социального контроля являются предваряющими в отношении неэкономических форм жизни, так как они, по замечанию Токвиля, подменяют горизонтальные социальные связи огосударствленными отношениями¹⁰¹. Аналогичным предваряющим характером отличаются роли, выполняемые всеобщей властью, когда та имеет дело с опекунством и воспитанием¹⁰². Конечно, проблема состоит не в том, что Гегель надеется уберечь от нищеты сирот и детей бедняков, а в том, что о средствах осуществления данной задачи он говорит как о «праве» общества в целом, а не как о правах соответствующих индивидов, семей и общин. Здесь опять имеет место подмена Гегелем горизонтального социального взаимодействия и солидарности вертикальными связями, в основе которых лежит государственный патернализм. Даже если бы был верен тезис о том, что гражданское общество разрушает семейные связи, защищавшие индивида в обществе классической (досовременной) эпохи, мысль о том, что «для бедных место семьи занимает всеобщая власть» (государство)¹⁰³ является мистифицированным отражением мер, не порождающих социальную солидарность, а подменяющих ее.