Можно пойти и еще дальше, чтобы соблюсти принцип во всей его неприкосновенности. Если вы не имеете права силой или наказанием останавливать ребят, когда они пускают в ход кулаки, то держитесь того же правила, когда учитель прибегнет к тем же средствам. Раз учитель - только товарищ, то и пусть он имеет право защищаться так, как умеет, - так, как делают это другие товарищи. Легко себе представить, до чего может довести нас подобное равноправие!
На это нам могут возразить, что таких учителей, которые способны пускать в ход кулаки, которые могут только вредить делу, не надо пускать в школу. Но тогда это же возражение поверните в другую сторону, т. е. что учеников, которые только мешают другим работать, только вредят воспитательному влиянию школы, тоже нельзя пускать в школу. Если же вы на это скажете, что прилагать одну и ту же мерку к детям и взрослым совершенно невозможно, что это - абсурд, то это будет вполне верно. Но тогда это утверждение будет противоречить идее равноправия той и другой стороны. Раз вы прилагаете разные мерки, разные требования, то, очевидно, равных прав здесь не может быть. (...) Таким образом, в общем, получается проповедь не взаимной равной свободы, а проповедь полной свободы и всех прав младших, и лишения всяких прав старших (не слагая с последних в то же время их обязанностей).
Если прежние способы воспитания являлись полной деспотией со стороны родителей и учителей, то предлагаемый теперь способ приведет к деспотии со стороны детей, или, вернее, наиболее капризных, требовательных, неуживчивых из них. Результаты подобных отношений легко наблюдать во многих русских семьях, где один какой-нибудь малыш является тираном всей семьи. (...)
Однако разве не имеют права на собственную жизнь родители и даже учителя?
Разве справедливо такое принесение в жертву всех интересов, удобств одних в пользу других? (...)
Жизнь и без того слишком трудна, борьба за существование заставляет напрягать все силы, окружающая действительность совсем не считается с нашими интересами, и если мы еще в семье или в своей деятельности принесем все в жертву детям, то что же останется нам? (...)
Конечно, мы должны отдать детям много сил. Жизнь, благо их составляют большую часть нашей жизни и нашего блага, но все-таки кое-что есть и должно быть у нас и свое. Надо каждому жить, давая в то же время жить и другим. Следовательно, интересы, силы больших заслуживают внимания так же, как и интересы маленьких. (...)
Очевидно, что если одна сторона имеет свои права, то и другая должна иметь их; если на одних возлагаются обязанности, то и относительно других должны сделать то же самое. Но должны ли, могут ли быть эти права и обязанности распределены поровну между старшими и младшими? Очевидно, нет, - так как сначала ребенок не может нести никаких обязанностей, и много времени проходит, пока он научится и сможет выполнять хотя бы самые примитивные обязанности общежития. Жизнь предъявляет все свои суровые требования к родителям и воспитателям. А раз на последних возлагаются большие обязанности, раз к старшим мы прилагаем более строгую мерку, то, значит, мы должны сохранить за ними и большую долю прав в силу справедливости и даже прямо вследствие необходимости дать им возможность выполнить свои тяжелые обязанности. Как я, например, смогу вырастить в семье ребенка, если я не буду иметь права останавливать, хотя бы силой, те его поступки, которые вредят его здоровью или другим моим детям?
Чем больше обязанностей, тем больше должно быть и прав, и наоборот.
По мере того как дети делаются способными выполнять все большее и большее количество обязанностей по отношению к себе и другим, они должны получать все больший объем прав. По мере вырастания увеличивается число обязанностей, налагаемых совместной жизнью, необходимостью материальной, учебной и т. д. Мало ли вообще в жизни человека всяких необходимостей!
Таким образом, в школе и семье должна происходить постепенная передача обязанностей и прав от старших к младшим. И чем скорее и полнее будет происходить такая передача, тем лучше. Выйдя в жизнь, человек уже получает все права. Сделавшись отцом или матерью, он принимает на себя новые обязанности, но вместе с тем и новые права (над ребенком), необходимые для выполнения первых. (...)
Равноправие сторон в воспитании заключается в том, что каждая сторона должна иметь столько прав, сколько она может нести обязанностей.
VI
(...) Наблюдения нам показывают, что человек, которого с детства отсутствие поставленных препятствий, запрещений, столкновений не заставляло принимать в расчет желания других, человек, который с колыбели мог следовать своим, даже минутным влечениям, капризам, который не сталкивался с требованиями других, - такой человек, при всей своей доброте, уже чисто бессознательно, по привычке, видит в центре всего лишь свое “я”, а остальные люди представляют для него лишь необходимую обстановку для его “я”.
Даже если бы такой человек исповедовал совсем другие взгляды, старался отделаться от своего такого недостатка, все-таки созданный воспитанием весь склад характера, поведения всегда будет сказываться в нем органически. Только особенно одаренные личности смогут при благоприятных условиях выпутаться из сетей исключительного эгоизма, впитанного с детства. Большинство же даже и не будет пытаться сделать это, так как для них такое обоготворение своего “я” со всеми его влечениями, такое постоянное выполнение последних будет казаться чем-то таким нормальным, естественным, что иначе и быть не может. (...)
Кто знает, как легко в человеке уживаются противоречия, как трудно он поддается логике там, где она противоречит его желаниям, как легко человек впитывает все то, что для него удобно, приятно, - тот не будет сомневаться, насколько необходимо с самой колыбели ставить преграды этому беспредельно расширяющемуся “я”, этому требовательному “я хочу”; насколько необходимо давать чувствовать (а не только на словах внушать), что есть на свете и другие “я” со всеми такими же “я хочу”. Иначе мы рискуем получить (...), людей, в которых не будет совсем воспитана привычка считаться с правами и удобствами членов семьи, товарищей и вообще всех окружающих. Наряду с этим в нашем питомце разовьются, если только это не выдающаяся личность, слабость воли, неумение добиваться настойчиво цели, непостоянство, дилетантизм в занятиях и т. п.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.