Ложна та педагогика, которая, стремясь сделать из воспитанника человека в будущем, не признает в нем человека и в настоящем. Нельзя, напр., достигнуть, чтобы в будущем человек полюбил умственный труд, когда его думают подготовить к проникновению этой любовью, заставляя трудиться над такими вещами, которые вызывают в нем одно отвращение, и, наоборот, лишая его той умственной пищи, к которой он сам стремится. (...) Чем выше духовное развитие общества, т.е. чем человечнее его идеалы и чем гуманнее в нем способы педагогического воздействия на подрастающие поколения, тем больше шансов, что последние сами захотят воспринять культурное наследство своих отцов и обнаружат способность к его усвоению. Если настоящие члены общества требуют от образования будущих его членов не дрессировки в целях (...), а развития в них личности, [то] между индивидуалистической и социальными точками зрения на образование нет и быть не может никакого несовпадения, но чтобы всегда и везде так было, необходимо одно: необходимо проникнуться сознанием - и положить этот принцип в основу всего педагогического дела, - что основная цель образования - индивидуальная, а не социальная, что в образовании не должно быть ничего, что не нужно было бы прежде всего самому индивидууму, и что образование никогда не даст благих социальных результатов, если будет игнорировать потребности, права и человеческое достоинство личности во имя какого-либо постороннего ей интереса, хотя бы последний и мог в том или другом случае назваться общественным.
______________
II. Общественная школа и личное самообразование
Всякая человеческая потребность может удовлетворяться индивидуальным и социальным, т.е. коллективным способом. Независимо от того, имеем ли мы учителя или нет, мы можем учиться либо в одиночку, либо вместе с другими. Ребенок, к которому ходит учитель, или молодой человек, серьезно занимающийся самообразованием, учатся в одиночку, тогда как в школе или каком-нибудь кружке самообразования одним и тем же делом занимаются многие. Наиболее типичный способ индивидуального приобретения знаний есть самообразование в одиночку, коллективного - школа. (...)
Школа. Это - уже общественное учреждение, являющееся органом, через который общество в самом широком (но вместе с тем и в самом неопределенном) смысле предъявляет образованию свои требования и определяет его содержание и способы. (...) В длинной истории училищного дела (...) в конце концов школы сделались органами крупнейших общественных организаций - церкви и государства, церкви в средние века, государства в новое время. (...) С момента перехода учебных заведений в заведование церкви и государства на первый план стали выдвигаться специальные интересы той или другого. И церковь, и государство, во-первых, стали заботиться о том, чтобы подготовлять среди молодежи будущих своих слуг на разных ступенях церковной иерархии и для разных отраслей сложного государственного дела. С другой стороны, и церковь, и государство, не забывая, что будущие их слуги будут вместе с тем и их членами, для которых сами они же, т.е. и церковь, и государство существуют, конечно, должны были заботиться и о том, чтобы эти будущие слуги не только умели делать то-то и то-то, но вдобавок еще так-то и так-то о таких-то и таких-то вещах думали, проникнуты были такими-то чувствами и стремились только к таким-то целям. (...) Известно также, что взаимные отношения церкви и государства отразились и на судьбе школы. Союз, как любили выражаться в старину, алтаря и трона приводил к полюбовному размежеванию духовной и светской компетенции в школьном деле, но конфликты между государством и церковью разыгрывались нередко и в области вопросов народного образования. (...) И церковь, и государство часто ставили своим школам задачу перевоспитания общества в желательном для них направлении, и тогда школа приобретала боевой, воинственный характер, делалась из орудия воспитания подрастающих поколений орудием борьбы. Для такой школы обучающееся в ней юношество превращалось в материал, подлежащий известной переработке для достижения целей, самому этому материалу совершенно посторонних. Поскольку данный материал носил на себе следы своего происхождения в общественной среде, которой объявлялась война, его, этот материал, старались изолировать от этой среды, поскольку же он сам по природе своей не поддавался совершавшимся над ним экспериментам, его старались иногда и умственно, и нравственно искалечить. (...)
Казалось бы, что такому учреждению, как школа, т.е. учреждению, имеющему специально-культурную миссию, подобает всегда и во всем стоять впереди общества, - и такова в общей истории образования просветительная роль школы, - но нередко общество перерастает свою школу, которая тогда и утрачивает его уважение и доверие. (...)
В организации учебного дела во всей Европе церковь предшествовала государству, и иезуиты создали, собственно говоря, неувядаемый образец того, как следует пользоваться образованием юношества не в целях развития этого юношества, а в целях приспособления его к служению организации, которая стремится подчинить себе всех и вся в гражданском обществе. (...) Так называемому “полицейскому государству” с его основным принципом (...) и в голову не могло придти ставить задачею своей школы развитие личности со всем тем, что присуще развитой личности, с широким умственным горизонтом, с возможностью личной инициативы в общественных делах и, конечно, с возможностью свободной критики существующих отношений. “Полицейскому государству” нужны были только исполнительные чиновники, знающие свое дело, и послушные подданные, не в свое дело не вмешивающиеся. Тем не менее преход заведования школьным делом в руки государства был большим шагом вперед в смысле освобождения образования от служения целям, самому образованию посторонним. Поскольку наука непосредственно не задевала власти государства над людьми, оно терпимее, если не сказать равнодушнее, относилось к ее выводам, которые, наоборот, приходили в постоянное столкновение с учениями принятыми церковью, и поэтому объявлялись ересями. С другой стороны, эта самая наука в прикладных своих дисциплинах была государству нужнее, нежели церкви, ввиду более разнообразных задач, использование которых оно на себя брало, и это тоже шло на пользу науки и признания ее необходимости. (...) Школа, какую только и могло создать “полицейское государство”, все-таки сама по себе не в состоянии была еще подняться до идеи школы не для церкви, не для государства, а для человека.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.