К концу XIX века другой новой и небезынтересной формой общественного призрения стали дома трудолюбия. Основная их задача заключалась не только в предоставлении безработным, нуждающимся временной работы, обучении их профессии, но и в нравственном перевоспитании человека, укреплении его сил для будущей самостоятельной и честной трудовой жизни, в возвращении ему веры в высокий социальный смысл его труда.
Первый дом на средства земского попечительства, пожертвования был построен в 1896 году и предоставил работу более чем 21 тысячи призреваемых. Такие дома в дальнейшем создавались на благотворительные средства различных обществ и частных лиц в ряде городов страны.
Состав людей, находящихся в этих домах, говорил о том, что наиболее многочисленную категорию представляли 20-30-летние молодые люди, полные физических сил, энергии, но испытывающие недостаток воли и потерявшие работу по легкомыслию, из-за пьянства, кутежей и т.д. Менее многочисленную категорию представляли мужчины в возрасте 30-50 лет, что подтверждало истину - зрелый возраст не всегда сопутствует самообладанию.
Предприниматели, общественные организации, частные лица использовали другие формы социальной помощи: биржи труда, воскресные профессиональные школы, специализированные мастерские для женщин и др.[113]
Неоднозначным был мотивационный диапазон благотворительной деятельности: от простого человеческого желания утвердиться на общественно полезной основе до исполнения евангельских заповедей милосердия, любви к ближнему и естественного людского сердоболия. Не исключалась попытка получения общественного признания и наград, титулов и званий.
Однако, ставя под сомнение, - в том или ином конкретном случае, - искренность человеколюбивых намерений жертвователя, невозможно отрицать их общественно-полезный результат после исполнения. Показателен пример с А.И.Лобковым, - действительным статским советником, потомственным почетным гражданином, основателем Варваринского сиротского приюта, - который, в отличие от многих, не являясь честным альтруистом, наживал свои богатства ростовщичеством, то есть далеко не респектабельным путем.
Мещанин по происхождению, он страстно желал “выбиться в люди”: войти в число знатных и титулованных, аристократичных и признанных дворянским обществом людей. Благотворительная деятельность предоставляла такую возможность, тогда как богатство само по себе не гарантировало общественного признания и званий.
Крупные вклады жертвователя не остались незамеченными: постепенно Алексей Иванович становился членом - благотворителем Московского исторического общества, членом королевского общества любителей древности в Копенгагене, казначеем совета Московского художественного общества, казначеем совета Попечительства о бедных, членом попечительного совета о тюрьмах, кавалером орденов Св. Станислава II и III степеней, ордена Св. Владимира IV степени, получил в награду медаль “За усердие”, добился генеральского титула, став “Вашим превосходительством”.
“Таких людей, как А.И.Лобков, можно осуждать, можно над ними иронизировать. Но за причиной не следует забывать следствие. Заслуживает безусловно уважения общество, выработавшее механизмы, которые превращают корысть во благо, а благотворительные поступки делают выгодными и престижными”.[114]
На рубеже XVIII-XIX столетий относительно интенсивным стал процесс формирования государственного призрения. Более широкое распространение получила система социальных заведений приказов общественного призрения. В то же время нужды и бедности народной в стране было слишком много, а государственные средства - весьма ограничены и их всегда не хватало.
Все отчетливее становилось понимание того, что созданная к этому времени система социальных заведений требовала дальнейшего совершенствования, более активного участия в этом деле общественности, так как не могла далее полноценно действовать и развиваться.
Реформы 60-70-х годов XIX века оказали значительное влияние на состояние и перспективу развития социального призрения страны. В его эволюции характерной стала тенденция сочетания государственных форм благотворительности с общественными и частными.
Правительство, не имея больших и необходимых финансовых средств, вынуждено было возложить дело призрения на земства: общество брало на себя то, что ранее находилось в ведении государства. Для открытия благотворительных обществ с начала 60-х годов прошлого века уже не требовалось высочайшего соизволения.
Вскоре после отмены крепостного права начались реформы местного самоуправления. В 1864 году в 34-х губерниях внутренней России с упразднением приказов общественного призрения их функции передавались вводимым земским учреждениям.
С 1870 года с введением городового положения большинство городов империи, в свою очередь, получили общественное управление. Земское и городское призрение получило развитие со второй половины XIX века. Его учреждения помогали неизлечимым больным, нищим, неспособным к труду.
Земства открывали странноприимные дома для переселенцев и рабочих, справочные конторы для регулирования движения рабочих и поиска рабочих мест, создавали временные помещения для бездомных, - иногда с раздачей пищи, так называемые питательные станции, - профессиональные школы и общества вспомоществования.[115] В стране начался рост общественно-филантропических организаций, заведений, активизировалось участие частных лиц в оказании социальной помощи населению.
В 1862 году право на открытие благотворительных обществ получило министерство внутренних дел, что в значительной мере упрощало необходимые юридические формальности. Это министерство издало ряд “нормальных и примерных уставов” частных благотворительных обществ, а право их открытия впоследствии предоставлялось губернаторам страны.
Бурный рост их проявился в том, что с 1861-1899 годы появилось 95% всех благотворительных обществ и 82% всех благотворительных заведений Российской империи. Динамика их роста выглядела следующим образом:[116]
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.