Деятельность русской православной церкви, - в спорный и тяжелый период междоусобиц и национального угнетения, - имело огромное социально-историческое значение, так как поддерживала и сохраняла в народе национальную духовность, веру в добро и справедливость, не давала ожесточиться людским сердцам, стать безучастными к горю народному, его страданиям и лишениям, вдохновляла русский народ на борьбу за социальное и национальное освобождение и возрождение.
Одновременно осуществлялся великокняжеский курс, заданный Владимиром I, Владимиром Мономахом, на личное деятельное участие светских лидеров, правителей в благотворении народном. При этом, руководствуясь идеями благотворительности, нравственно-религиозными мотивами, они не склонны были оспаривать покровительство и приоритет церкви и поручали эту деятельность духовенству.
Александр Ярославович Невский (1240-1263 гг.), например, не скупился, когда речь шла о выкупе русских из татарского плена, тратил на это крупные суммы. Михаил Ярославич (1271-1318 гг.), замученный в дальнейшем в Золотой Орде, так наставлял сына своего: “странных и нищих не презирай, угодно бо есть сие Богу”.[66]
Сострадание Дмитрия Донского (1359-1389 гг.) проявлялось в том, что он кормил из рук своих бедных, убогих и нищих. Великий князь Московский Иван Данилович (1328-1340 гг.), будучи весьма набожным и милостивым, получил прозвище Калита за то, что носил с собой кошелек и раздавал милостыню нуждающимся.
Борис Годунов (1552-1598-1605 гг.) при венчании его на царство (1598 г.) дал обещание, что в государстве никто не будет терпеть нужды и бедности, а он сам - “рубаху свою последнюю отдаст, если нужда народная будет”. В дальнейшем он не раз подтверждал верность данному слову. Во время неурожая и голода 1601-1602 гг. царь Борис повелел привезти “великое множество” хлеба из соседних государств и окрестностей России.
Все архиереи, монастыри, бояре и дворяне, живущие в деревнях, должны были продать ему весь излишний хлеб за полцены для раздачи бедным. Чтобы дать работу людям, а значит спасти их от голода, обязал имущих строить разные каменные дома, в том числе была сооружена в Кремле колокольня “Иван Великий”. Бедствующим жителям Смоленска послал 20 тысяч рублей.[67]
У царя Алексея Михайловича (1645-1676 гг.) во дворце, “в особых хоромах” жили верховые (придворные), “которых он содержал по заветам церкви и для благочестивых с ними бесед”. В случае смерти старцев царь отпевал их в кремлевских церквах и хоронил на Троицком подворье.
Вместе с церковно-монастырским и нарождающимся государственным призрением на Руси было широко распространено частное благотворение. Помимо раздачи милостыни и устройства пиров и обедов для нищих, богатые, состоятельные люди чаще всего делали вклады, - землей или деньгами, - в монастыри, на строительство церквей, часовен, трапезных и т.д.
Так в 1379 году Симон Головин и Григорий Ховрин пожертвовали землю для строительства одного из самых красивых и почитавшихся в Москве Симонова монастыря, а в начале XV века потомок Ховрина, тоже Григорий, вложил средства в постройку каменного Успенского собора в том же монастыре.
Однако встречались и другие вклады: богатейший современник царя Алексея Михайловича Афанасий Ордин-Нащокин, умирая иноком “обратил доходы” свои на устройство в Пскове больницы и богадельни.[68]
В 1771 году, когда на Первопрестольную надвинулась эпидемия чумы, два московских купца из старообрядцев-федосеевцев, - И.Ковылин и Ф.Зенков, - обратились к властям с просьбой разрешить им устроить за собственный счет Карантинный дом. Предприимчивым купцам выделили землю рядом с селом Преображенское.
Здесь были построены деревянные и каменные дома, больничный корпус, старообрядческая часовня, обнесенные прямоугольником кирпичных стен с декоративными зубцами, а по углам поставлены четыре башни, также стилизованные под старину.
В 1808 году федосеевцы ходатайствовали перед императором Александром I (1801-1825 гг.) о переименовании всего сооруженного ими в Преображенском в Богадельный дом. Официальный же статус монастыря мужская часть Богадельного дома получила лишь в 1865 году, здесь была учреждена Никольская единоверческая обитель.
После 1917 года монастырь и богадельню старообрядцев упразднили. Позже, в 1930-е годы, часть стен и башен, которые их ограждали, была разобрана. Ныне на территории, окружающей Преображенский рынок, находятся кирпичные башни и остатки стен - памятники истории благотворительной деятельности торговых предпринимателей Москвы.[69]
Церковь, общественное мнение России всемерно поддерживали дело благотворения и его традиции. Они укреплялись и развивались, постепенно приобретая более широкий размах и многочисленных приверженцев среди представителей различных сословий, где материальное положение позволяло личными средствами способствовать облегчению участи бедствующих.
Особым благотворением среди них отличался обер-гофмейстер при дворе царя Алексея Михайловича, а потом его дворецкий, то есть министр двора, боярин Федор Ртищев, который добрым примером показал, как можно соединить частную благотворительность с общественной.
Он “поставил задачей своей частной жизни служение страждущему и нуждающемуся человечеству. Помощь ближнему была постоянной потребностью его сердца, а его взгляд на себя и на ближнего сообщал этой потребности характер ответственного, но непритязательного нравственного долга. ...С высоты древнерусского сострадания личному, конкретному горю, вот тому или этому несчастному человеку, Ртищев умел подняться до способности соболезновать людскому несчастью, как общему злу, и бороться с ним, как со своим личным бедствием. Потому случайные и прерывистые вызовы личной благотворительности он хотел превратить в постоянно действующую общественную организацию, которая подбирала бы массы нуждающихся и обремененных, облегчая им несение тяжкой повинности жизни”.[70]
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.