Первый в стране приют для незаконнорожденных, или “зазорных” младенцев, открыл митрополит Иов близ Новгорода в 1706 году. Поддерживая это начинание, государь выделил на его содержание средства, полученные с нескольких монастырских вотчин.
Затем он принял решение об учреждении в городах госпиталей для незаконнорожденных и общих сиротских домов. В соответствии с указом должны были строиться специальные здания рядом с церковными оградами: в Москве - каменные, а в других городах - деревянные. Смертную казнь обещал указ тем, кто загубит “зазорных” детей.
Росло число принимаемых младенцев. Например, только в Московской губернии, по данным губернской канцелярии, в 1724 году насчитывалось 865 человек в возрасте до 8 лет. Выросших мальчиков рекомендовалось передавать для дальнейшего обучения мастерам, а девочек определять в услужение.[88]
Проявляя особую заботу о военных, Петр I в 1712 году распорядился “неспособных вовсе к продолжению службы из престарелых, раненых и увечных офицеров, урядников и солдат отослать в московские богадельни; в богадельнях быть осмотру ежемесячному; принимать в оные со свидетельством и высылать из них тех, которые имеют семейство и домы или промыслы”. Содержание бывших воинов возлагалось на монастыри, так как государство не могло обеспечить их пенсиями.
Спустя три года в Петербурге для больных и немощных матросов, солдат заложили первые сухопутный и морской госпитали, инвалидный дом. Государь приказал собрать в них “исходных докторов”, подлекарей и “большое число молодых учеников”, чтобы приготовить из последних знающих медиков.
Сохранялось и развивалось традиционное для России милосердное отношение к пленным: их выкупали за государственный счет, выдавали им деньги на одежду и пропитание, а родственникам пленных, в порядке исключения, разрешалось собирать подаяние на выкуп. Как и ранее призревались и иностранные военнопленные.
При Петре I стала призреваемой новая категория российских убогих - душевнобольные. В 1722 году он указал “дураков (“безумных от рождения” - прим. авт.) свидетельствовать непосредственно в Сенате и за негодными “ни в науку, ни в службу” деревень не оставлять, жениться их не допускать и отдавать в кормление родственникам”. В следующем году был учрежден порядок освидетельствования “сумасшедших и прочих душевнобольных”, который сохранялся в общих чертах до конца XIX столетия. На магистраты возлагалось призрение этой категории людей. Запрещалось отправление их в монастыри.[89]
В годы правления императора в России создавалась сеть социальных заведений специального назначения: “смирительные дома”, “прядильные дома”, “гошпитали” и т.д. Так, “прядильные дома” предназначались для “непотребного же и неистового женского пола”, а “гошпитали” - для служения призрению сирых, убогих и самых престарелых мужчин и женщин.
Все эти меры призваны были обеспечить сознательное отношение к нищенствованию, учет нужд нищих, определения причин нищеты и способов, видов призрения, вытекающих из этих причин. Поэтому ставилась актуальная задача - выяснение количества и социальных категорий нуждающихся, для чего государь повелел производить переписи всех больных.
Новые источники финансирования нужд призрения призваны были обеспечить материальную основу петровских социальных реформ. По велению государя: вдвое был увеличен сбор венечных денег со вступающих в брак; запрещалась свободная продажа восковых свечей (это право оставалось только за церковью); для содержания госпиталей определялся вычет из жалования всех чинов, “кроме солдат”, по одной копейке с рубля; вводилось обучение монахинь в монастырях рукоделиям и ремеслам для обращения денег, полученных за эти работы, “на общую монастырскую пользу”; сбор добровольных подаяний в церквях в два кошелька, один из которых предназначался на приобретение принадлежностей, а другой - на содержание госпиталей и т.д.
Суммы, получаемые от этих источников, были невеликие. Однако само их учреждение и использование подтверждало серьезность поиска императора-реформатора в использовании государственных органов для дальнейшего учреждениях и развития российского призрения.
Петр I не успел осуществить меры по упорядочению частного благотворения: единственная новация, касавшаяся частных благотворителей, заключалась в предложении им организованно направлять средства для создания, функционирования и финансирования богаделен. Ввиду неразвитости общественных систем, всей общественной жизни страны организация деятельности частной благотворительности была весьма затруднена.
Следовательно, в петровскую эпоху реформ продолжалась эволюция общественного призрения в целостную государственную систему, с законодательным обоснованием, были заложены ее основы, которые характеризовались определенной стройностью. Социальное реформирование, предпринятое Петром Великим, носило целенаправленный, системный характер, охватывало важнейшие проблемы призрения, способствовало облегчению участи бедствующих - особенно калек, сирот, душевнобольных и “зазорных” младенцев.
Новизна его и социальная значимость заключались в том, что император использовал предупреждение нищеты как лучший способ борьбы с ней, дифференциацию нищих по категориям, виды оказываемой социальной помощи ставил в зависимость от реальных нужд, принимал активные и решительные меры по упорядочению частной благотворительности, учредил новые бюрократические органы государственного призрения, определил материальные возможности и средства для их дальнейшего развития.
Какова дальнейшая судьба петровских социальных нововведений? В современной исторической науке нет однозначного ответа на этот вопрос.
Например, профессор П.И.Нещеретний полагал, что “заложенные Великим преобразователем России императором Петром Первым основные начала государственного общественного призрения в последующие годы неоднократно подтверждались, дополнялись и развивались его приемниками”.[90]
Исследователь И.В.Волкова утверждает: “Ни заурядная Екатерина I, ни малолетний Петр II, ни невежественная Анна Иоанновна не были способны к продолжению начинаний Петра”.[91]
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.