Российское предпринимательское благотворение: неизвестные страницы (XIX - начало ХХ вв.), страница 12

Помимо религиозных убеждений такая забота духовенства о нуждающихся определялась церковными постановлениями. Например, ранее упомянутый Церковный устав 996 года обязывал духовенство осуществлять надзор и попечение над бедными и нуждающимися, отводя специальную церковную “десятину” - десятую часть поступлений от продажи хлеба, скота, судебных пошлин и т.д., - на содержание монастырей, больниц, богаделен и прием странников-неимущих. Немалые доходы церквей, монастырей, патриархов и митрополитов предписывалось тратить на прокормление убогих и нищих, поскольку считалось, что “церковное богатство - это нищих богатство”.

В конце XIX века Е.Д.Максимов писал, что никогда впоследствии, в течение всей остальной нашей социальной истории на дела благотворения не уделялось такой значительной части общих доходов, как в древнейший период княжеской власти.

Располагая распространенной и растущей сетью монастырей, - до XII столетия насчитывалось 20 монастырей, в XII - появилось еще 50, до конца XIII столетия было известно уже 100 монастырей,[51] - церковь фактически взяла на себя основные благотворительные заботы и функции, расширяла их действующие формы.

На Руси на протяжении многих веков благотворительность и милосердие были органичной частью жизни и деятельности монастырей. Порой, в воинствующем атеизме, как-то забывалось, что монастыри нередко являлись уникальными очагами русской культуры, располагающими библиотеками, собраниями икон, то есть произведений мастеров, нередко выдающихся, русского и зарубежного, - в основном византийского, - искусства, скульптуры, мелкой пластики, ювелирного искусства.[52]

Церковь, монастыри, проповедуя христианские принципы милосердия, в действительности реализовали функции духовного притяжения, которые оказывали огромное воздействие на формирование нравственного мира и облика россиян.

Это воздействие заключалось не только в слове, проповеди, обращении к мирянам, но и в реальном примере творения блага. Центром такой деятельности становились русские православные монастыри.

Стефан Пермский - подвижник, святой приобрел известность не только тем, что создал азбуку для пермяков, стал создателем зырянской письменности, миссионером и просветителем, но и тем, что в неурожайные годы закупал хлеб в других различных землях и кормил голодающую паству.[53]

Преподобный Сергий Радонежский, - также канонизированный, то есть признанный святым, - выдающийся исторический деятель Руси, благословивший ее на борьбу за освобождение от татаро-монгольского ига, просветитель и праведник, прославивший своими благими деяниями Троицкую обитель, - проповедовал благотворительность как одну из главных задач русского православного монастыря. Призывал и завещал “нищих и странных (то есть - странников. - В.П.) довольно успокоевати и подавати требующим”,[54] связывая с исполнением этого христианского долга будущее процветание обители.

Епифаний Премудрый, - выдающийся писатель Древней Руси, автор жития Сергия, - вложил в помышления Сергия после принятия им игуменства поразительную программу монашеской жизни, среди важнейших направлений которой - “ и в бедах теплии избавителие и от смерти скории заступницы на путех и на мори нетруднии шественницы, недостаточествующим обильнии предстателие, нищим кормители, вдовам и сиротам неистощимое сокровище”.[55]

И кто бы ни являлся автором этих слов, - сам ли Сергий или его ученик Епифаний, реконструирующий в житии мысли и слова Сергия, - ценны они тем, что в них мы находим сегодня чисто русское осознание благотворительности и служения соотечественникам.

Иосиф Волоцкий, - основатель Иосифо-Волоколамского монастыря, один из интереснейших деятелей Русской Православной Церкви XV века, - одновременно был и государственным деятелем, и церковным, монастырским. Будучи не только просветителем, деятелем Церкви, но и весьма предприимчивым человеком, он стремился к богатству, - не личному, а вверенного ему монастыря, - не ради самого богатства, а во имя расширения возможностей для творения благих и Богу угодных дел.

Хозяин и строитель, он не только принимал пожертвования, - а они были одним из главных источников богатства монастырей, - но и умел заставить их притекать в монастырь то как плату за помин души, то как вклады знатных постриженников или предсмертные завещания.

Для чего ему это богатство было нужно? Сам Иосиф в послании княгине это объяснял так: “Надобно церковные вещи строити, св. иконы и св. сосуды и книги, и ризы, и братство кормити... и нищим и странным (то есть - странникам. - В.П.) и мимоходящим давати и кормити”.[56] На все это в год у него уходило рублей сто пятьдесят (в другом письме он пишет - триста), “опричь хлеба”. Нет необходимости объяснять, что в XV столетии это была очень большая сумма.

Зато во время голода Иосиф широко отворял житницы монастыря: кормил в день до семисот человек; до пятидесяти детей, брошенных родителями, собирал в устроенный им приют. Когда не было хлеба - приказывал покупать, не было денег - занимали и “рукописи давати”, дабы “никто не сшел с монастыря не ядши”.[57]

Однако добро всегда вознаграждается и не только в раю, но и на земле. “Житие” Иосифа Волоцкого сообщает нам такой пример: во время голода монастырь кормил тысячи голодающих крестьян и “странных” и “мимоидущих”, пока, под ропот монахов, не обеднел настолько, что самим монахам нечего стало есть. И тогда пришла помощь великого князя, который “учреждает” (угощает) изголодавшуюся братию.

Для окрестного населения монастырь всегда являлся источником хозяйственной помощи: пропадет ли у крестьянина коса или другое орудие, украдут ли лошадь или корову, он идет к “отцу” и получает “цену их”. Тогда “мнози тяжарие (крестьяне - В.П.) стогы свои участиша и умножиша жита себе”.[58]

В соответствии с духовной природой милосердия христианская церковь всегда выполняла роль наставника в делах благотворительности. Она объединяла и организовывала устремления верующих в оказании помощи нуждающимся.