Российское предпринимательское благотворение: неизвестные страницы (XIX - начало ХХ вв.), страница 17

Новый для Русского государства была идея создания школ и заведений, где бы “нищенские дети, ребята и девки” могли получить подготовку к “разным наукам и ремеслам”. Это явилось важнейшим социальным начинанием - нищие дети не только получали кров и пропитание, но и профессиональную подготовку, а значит, возможность нормальной трудовой жизни. К сожалению, не сохранились сведения о реализации этого начинания.[85]

Профессиональное нищенство, упоминаемое в царском указе как социальное зло, вызывалось не только различными социально-экономическими причинами, но и, - как это не странно, - самим благотворением, так как соблазн “нищенствования” зависел непосредственно от щедрости подаяния. И сегодня профессиональное нищенство, небезуспешно паразитируя на традиционном христианском сострадании и милосердии, не менее традиционно эксплуатирует своих благотворителей.

Следовательно, социально-историческая особенность развития национального общественного призрения в X-XVII столетиях проявилась в том, что церковно-монастырское призрение стало отправным, базовым для генезиса и дальнейшей эволюции не только частной, но и государственной системы управления призрением. По этой причине огромный исторический период, - с X-XVII века, - логично и целесообразно определить как церковный период общественного призрения на Руси.

Завершающее XVII столетие в нем занимало особое место и характеризовалось тем, что в это время шел процесс становления государственного призрения. Требовали решения актуальные проблемы нищелюбия в их негативном и позитивном смысле, церковно-монастырского призрения различных категорий нуждающихся в помощи, государство пыталось регулировать социальные процессы, продолжала оставаться неразвитой система призренческих заведений. Частная благотворительность продолжала играть большую роль.

Лишь к концу XVII века в стране исторически сформировались государственная, церковная и частная благотворительность, определив на социально-историческую перспективу основные направления ее дальнейшего развития. В последующем, - в зависимости от конкретных исторических условий и особенностей социально-экономического развития государства, - изменялись только формы и методы, способы и возможности оказания помощи тем, кто в этом нуждался.

Основными целью и направлением деятельности императора государства Российского Петра I (1682-1725 гг.) в социальной сфере стало формирование призрения на новых началах, с возложением главной заботы о нуждающихся на государственные светские структуры: в городах - на губернские и городские магистраты, в сельской местности - на помещиков, в свободных землях - на старост или сотских.

Центральное управление богоугодными заведениями сохранялось сначала за Патриаршим и Монастырскими приказами, в 1721 году было передано Святейшему Синоду, а в 1721 году - Камер-конторе, то есть финансовому ведомству. Главный магистрат, созданный в 1729 году, занимался защитой сословных привилегий горожан и “купцов и ремесленников от обид и притеснений”.

Следовательно, схематично созданная им система централизованного и местного управления российским призрением, представлялась следующей:

1. Центральные органы управления призрением - это вначале Патриарший, Монастырский приказы, а затем -  Святейший Синод (с 1721 г.) и Камер-контора (с 1724 г.).

2. Городские магистраты.

3. Помещики во владельческих деревнях, селениях.

4. Старосты и сотские в сельской местности со свободным населением.

Большинство мероприятий государя-реформатора в сфере призрения, как и в других сферах, носило характер “вразумляющего принуждения”, так как, по его мнению, иначе нельзя - “наши люди ничего без принуждения не сделают”. Такой вывод можно сделать, например, после изучения Полного собрания законов Российской Империи, широко отражающего деятельность Петра I в этой области.[86]

В ряде законодательных актов, - около десятка, - касающихся проблем нищенства и призрения, он предстает активным противником российского нищелюбия и милостыни. Так, суровым был его указ 1691 года, предписывающий “ленивых прошаков” бить батогами и кнутом, водворять на места постоянного жительства, а возвращающихся к своему нищенскому промыслу на каторгу в дальние сибирские города”.[87]

Кроме того, здоровых мужчин определяли в “смирительные дома”, а женщин - в “шпингаузы”, - прядильные дома, - для работы. Частная благотворительность стала преследоваться особенно в такой форме как “подача милостыни”. В этом случае нищелюбцам назначался штраф от 5 до 10 рублей.

Против такого гонения на традиционное русское милосердие выступили известные современники Петра Великого - отец Авраамий, Иван Посошков и т.д. Подавать милостыню разрешалось непосредственно в госпитали и другие подобные места, где содержались убогие и действительно нищие.

Специальным указом (1700 г.) предписывалась постройка во всех губерниях богаделен для старых и увечных. Строгие петровские правила требовали, чтобы города, общества, помещики и лица, управляющие казенными и частными вотчинами, заботились о прокормлении и призрении нищих и убогих, не допускали ухода их в поисках милостыни по миру. Контроль за их выполнением возлагался на полицию.

Указ от 31 января 1712 года, конкретизируя эти правила, обязывал все губернии иметь госпитали “для самых увечных, таких которые ни в чем работать не могут, ни стеречь, также и зело престарелых”. При этом городским магистратам вменялось в обязанность изыскивать меры для оказания помощи и выделения пособия бедным, а также заботиться о предупреждении нищеты.

В начале XVIII столетия в Москве действовало 90 богаделен, в которых содержались 4 тысяч нищих. Постоянно требуя, привлекать нищих, способных к труду, Петр Алексеевич усилил наказание для здоровых нищенствующих людей: “первый раз пойманных бить нещадно батожьем”, после чего их необходимо было отправлять в места их прежнего жительства к хозяевам, чтобы те за ними внимательней следили, не позволяли просить милостыню, кормили бы и заставляли работать. В случае поимки во второй или в третий раз, виновных предписывалось бить кнутом нещадно и отправлять на каторгу, а их хозяев - штрафовать.