История древней Греции в "темные века" и в архаический период, страница 46

Особо драматический характер эта идеологическая обработка приобрела в Афинах, где возникли две партии - промакедонская и антимакедонская. В обеих партиях были люди весьма достойные, и не надо думать,  что в промакедонской партии были люди купленные или  завербованные.  Но известно,  что были агенты влияния

Филиппа, которые манипулировали общественным мнением и поддерживали промакедонскую партию.  В частности, в ней был знаменитый софист Сократ - человек талантливый,  очень образованный и искренне считавший, что установление македонского протектората над Афинами не принесет ничего, кроме блага (и, как мы понимаем, он  видел  далеко вперед).  Противником его был знаменитый ритор и политик Демосфен.

В этой  ситуации постоянных мелких стычек между Афинами и

Беотией, Афинами  и  Спартой,  в   которых   так   или   иначе присутствовал, как бы мы сейчас сказали, некий геополитический интерес Македонии,  Демосфен принимал живейшее участие. Он добивался посылки воинских контингентов на Аронт - город, захваченный спартанцами;  он добивался выделения денег для снаряжение флота и т.д. Именно он имел в те времена авторитет и руководил жизнь города-государства Афин,  но у Сократа также  было много приверженцев, и эта постоянная политическая борьба, происходившая в Афинах, еще более дестабилизировала обстановку.

Конец Демосфена  был  очень печальным:  он принял беглого чиновника Филиппа с большим количеством денег,  но не дал  ему гражданства в полисе, и через месяц этот чиновник нашел прибежище в каком-то другом месте (кажется,  в Великой Греции).  Но он попросил  Демосфена организовать военный поход против Македонии, и Демосфен согласился помочь ему деньгами,  взятыми  из городской казны  Афин.  Военное предприятие не удалось,  а Демосфена обвинили в краже денег. Обвинение это было скорее всего ложным,  по  крайней мере большинство греческих писателей и историков не рассматривают этот факт как достоверный.

Так или иначе, ему пришлось бежать. Он несколько лет прожил в изгнании на прилежащих к  Аттике  маленьких  островах  и впоследствии, после того как был заключен союз после битвы при

Херонее, после окончательного установления македонской  власти в Греции, за ним приехали, чтобы арестовать его и препроводить на суд в Афины. Он укрылся в храме Аполлона (что означало покровительство бога;  в  такой  ситуации  человека  нельзя  было арестовать). Но когда солдаты все-таки решили войти в  храм  и арестовать его,  т.е. совершить святотатство, Демосфен откусил конец своего пера,  где был спрятан яд,  и  таким  образом  не дался в  руки  врагам.  Такова драматическая судьба Демосфена, которая не в меньшей степени, чем судьба Алкивиада, живописует картины того времени.

Однако вернемся к политической истории. В 339 г. разразилась Четвертая  священная  война  из-за очередного обвинения в святотатстве. К этому времени мир,  заключенный Афинами с  Филиппом в  346 году,  был расторгнут и попытки Афин утвердиться во Фракии вызвали резкое противодействие Филиппа. Он попытался взять осадой один из крупных городов Греции - Византию. И тогда Филипп решил возглавить священную войну - формально  против

Афин. Заняв ключевые позиции возле известного нам г.Фермопилы,

Филипп нацелился на захват всей Греции.

Как раз на это время падает пик активности Демосфена.  Он пытается примирить афинян с  фиванцами  для  спасения  Эллады.

Спарта решила держаться в стороне,  и в 338 г. при г.Херонея в

Беотии армия греческих союзников была наголову разбита. Такого поражения греки уже давно не знали, и страшная паника охватила афинян. С минуты на минуту ждали вторжения македонской армии в

Афины. Оратор Гиперид внес предложение дать свободу всем рабам и гражданство метекам,  чтобы увеличить армию и  противостоять

Филиппу, но оно было сначала принято, а потом отклонено.

Однако Филипп очень мудро решил, что ему незачем завоевывать Афины,  и  не  пошел  на  штурм:  Афины нужны были ему не столько как рабы,  сколько подданные под видом союзников.  Ему нужен был афинский флот.  Кроме того, подвергнуть штурму самый славный город Греции было недопустимо для  Филиппа,  претендовавшего на роль замирителя греков, просвещенного правителя.