Источники и историография. Атрибуты традиционного весенне-летнего цикла календарной обрядности белорусов, страница 27

3 Атрибуты традиционного осенне-зимнего цикла календарной                                    обрядности белорусов

В осенний цикл календарной обрядности белорусов входят многочисленные празднования, которые сопровождаются атрибутами и символикой. Белорусские крестьяне песнями встречали в старину осень – трудовую щедрую и весёлую пору. Трудовую – потому что впереди ещё много осенних забот, а щедрую и весёлую – потому что хлеб заполнял закрома, в каждый крестьянский дом входил достаток, и тут уж не обходилось без плясок и песен. Отсчёт осенних дней начинался в августе, поскольку приходила главная забота земледельца – уборка хлебов. Чтобы жатва была скорой, а труд – без особой усталости зачин поручали самой уважаемой в селе женщине, хорошей работнице.

Белорусский народ трижды встречал осень. В первый день сентября – первый праздник встречи осени – первые осенины. В восьмой день – вторые осенины, а третьи – на Воздвиженье, когда хлеб с полей сдвинулся, а птица в отлёт пошла (двинулась). Осень у белорусского народа – время молодёжных посиделок, свадеб, народных игрищ, театрализованных представлений, это время прощания с прошедшим летом и встреча зимы [3, с. 380 – 383].

Осенних празднований у белорусского народа было достаточно много. Все они сопровождались определёнными обрядами, атрибутами и символикой. Осенние праздники начинались с Семёнова  дня. Народное название дня памяти преподобного Симеона Столпника, отмечаемого 14 сентября. Согласно преданиям и Житиям Святых, преподобный Симеон, был пастухом и пас овец своего отца в Каппадокии. Затем ушёл в ближайший монастырь, где семь дней просил принять его. Получив разрешение, он стал послушником. Прославившись аскетическим образом жизни, направленным на служение Богу: так Симеон сделал себе пояс из древесных ветвей, которые, высохнув, впивались ему в тело, поселившись на дне высохшего колодца (озера), затем в покинутой хижине при подошве горы, позже в каменной пещере, чтобы никто не мешал его молитвам и общению с Богом.

С днём памяти Святого Симеона Столпника совпадало окончание старого лета (года) и начало нового, отчего второе название праздника – «летопроводец». На этот день у белорусских крестьян приходился особый «чин препровождения лета», празднование церковного новолетия - «начало индикта» [5, с. 305 – 307].

В этот день крестьяне собирались, друг к другу в гости и не расходились до утра. Эти вечера носили семейный характер: встречать Новое лето (год) было принято у старшего в роде. С семейных посиделок ходили в церковь к заутрене. Совершался обряд Осенины, первой встречи осени. Начиналось настоящее или «Старое» бабье лето, которое продолжалось до 21 сентября – Дня Богородицы.

Народное название великого двунадесятого Богородичного праздника православной церкви – Рождество Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, который отмечается 21 сентября. Установлен в память рождения Пресвятой девы Марии. Сведения о празднике Рождества Богородицы восходит к 4 – 5 векам.

В народе Богородица почиталась всегда. Образ Богородицы был понятнее доступнее и ближе народному сознанию, чем образ Иисуса Христа. С одной стороны «вознесённая в божественный мир», с другой – связанной с обычными людьми, по-матерински переживающей и заступающейся за них [32, с. 44 – 45].

Народный культ Богородицы выразился в многочисленных эпитетах: «Пресвятая», «Пречистая», «Владычица», «Царица Неба и Земли». Так как в народных представлениях Богородица виделась утешающей, милосердной, отзывчивой к любому несчастью и облегчающей боль, к ней нередко обращались крестьяне в заговорах, молитвах и заклинаниях в разных случаях жизни.

В народной традиции образ Богородицы сблизился с образом Матери-земли, что привело к обожествлению культа Богородицы-земли. Богородица приравнивалась, а иногда и отождествлялась с рождающей и плодоносящей землёй-кормилицей. Атрибутом празднования являлся специально выпеченный овсяный хлеб, который держала старшая из женщин, а молодые пели песни, стоя вокруг неё, затем хлеб разламывался на куски по числу собравшихся и им кормили домашний скот [6, 324 – 326].