В начале 1970х годов Рихтер создает первые абстрактные работы, и впоследствии абстракция приобретает все большее значение в творчестве мастера, становясь его «реальностью», в то время как фигуративные произведения (прежде всего, натюрморты и пейзажи) составляют сферу «ностальгического», «желаемого»[35]. Свою позицию он поясняет следующим образом. Работа над абстрактной картиной являет собой ежедневную практику, постоянно требующую от художника решения конкретных задач, преодоления трудностей, которые, впрочем, являются предсказуемыми и к которым он «умственно, психически и физически» готов. В подобном типе работы почти не остается места мечтаниям и томлению. Напротив, в пейзажной картине художник находит своего рода отдохновение, погружаясь в сферу ностальгии, романтических устремлений. Однако последнее утверждение сразу почти полностью опровергается Рихтером, который вновь называет его полемичным и лишь отчасти соответствующим действительности. Тем не менее, он подчеркивает, что абстракция для него в большей степени связана с напряженными усилиями тела и ума и имеет гораздо меньше отношения к иллюзии, с которой, напротив, работает фигуративная живопись.
Кроме того, Рихтер не отрицает, что его собственное восприятие абстракции в некотором отношении близко модернистской идее, согласно которой «реальность» абстракции обусловлена тем, что в процессе работы над картиной единственную подлинную действительность художника составляют материалы и поверхность, которые даны ему непосредственно, и для того, чтобы создать произведение, ему не требуется обращаться к опыту, превосходящему рамки стоящего перед ним живописного полотна.
В то же время ценность абстрактной живописи для Рихтера отнюдь не ограничивается перечисленными выше особенностями. «Абстрактные картины являют собой воображаемые модели, способные наглядно представить образ реальности, которую мы не можем ни увидеть, ни описать, но о которой доподлинно знаем, что она существует. Эту реальность мы называем «непознаваемой», «ускользающей», «бесконечной», и на протяжении столетий художники представляли ее в абсолютных образах рая и ада… Абстрактная живопись открывает бо́льшие возможности, чтобы приблизиться к тому, что невозможно увидеть или описать… Конечно, фигуративная живопись также может заключать в себе трансцендентальный аспект… однако чем менее «функциональна» репрезентация, тем больше таит в себе образ»[36].
Вместе с тем, Рихтер замечает, что абстракция интересна лишь постольку, поскольку зритель находит в ней нечто узнаваемое: потоки алого дождя, скалы, море, обрывы, паруса. «Я убежден, что человек просто не способен видеть иначе. Мы ищем в абстрактной картине то, что знакомо нам, и называем это привычным именем… Так, мы изначально пытаемся установить связь между изображением и каким-либо знакомым визуальным образом»[37]. Однако подобный механизм восприятия является лишь неизбежной данностью и не должен приводить к тому, чтобы абстракция превращалась в поле буквальных значений. Напротив, ни художник не должен стремиться к какой бы то ни было репрезентативности, ни зрителю не следует специальным образом искать «знакомое», чтобы абстрактная картина не утратила своего подлинного значения как «транслятора» невидимого.
При всем стремлении художника как можно более полно представить облик реальности и ее неуловимую, вновь и вновь ускользающую сущность, Рихтер признает, что «ни один вид искусства не способен к [истинному] изображению»[38], и всякая попытка изображения всегда в известной степени окажется неадекватной. Однако это не означает абсолютной несостоятельности и бесполезности искусства и, в частности, живописи, которая всегда остается важной для человека, поскольку «выводит за рамки бессмысленного существования»[39]. В подобном отношении к искусству художник вновь показывает себя приверженцем традиционных, классических идей.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.