Девиантное (отклоняющееся) поведение и механизмы социального контроля, страница 41

Отчасти потому, что эта роль тесно связана с мотивационным равновесием социальной системы, мы займемся более полным анализом ее ниже, в главе 10. Здесь же мы укажем только на некоторые ее весьма важные аспекты, связанные с социальным контролем, которые следует детальнее рассмотреть в данный момент. Роль преступника, в силу исключительно негативного характера, который в ней подчеркивается, как правило, сильно проигрывает по сравнению с ролью больного. Прежде всего от нее отнимаются два фактора, которые включены в терапевтические отношения: во-первых, элемент поддержки, оказываемой в обмен на обязанности вести себя хорошо, позитивная установка на помощь пациенту с различными следствиями из этой установки, признание его личностью, стремление понимать его, а не порицать; во-вторых, при тщательно контролируемых условиях терапия обладает многообещающими возможностями воздействия на разрушительные и алиенативные компоненты мотивационной системы пациента.

Другими словами, большая часть преступников обычно “списывается со счета”, изымается из конструктивной социальной роли, а больной — нет. Можно возразить, что независимо от определения многие девианты действуют как преступники, хотя их поведение определяется как патология, и включенный в отношения к ним элемент “мягкости ” делает контроль неэффективным. С этим можно не соглашаться, но в любом случае данная проблем выходит за рамки нашей дискуссии. Во всяком случае определение девиантности как патологии помогает открыть гораздо большие возможности для реинтеграции, чем определение ее как преступления, хотя при этом превентивные функции и не могут выполняться достаточно эффективно. Итак, следует отметить, что могут возникнуть серьезные трудности в попытке комбинировать оба эти случая в той степени, в которой это принято делать в современной криминологической практике. Но развивать дальше здесь эту проблему нет никакой возможности.

Если изоляция отдельного девианта и может рассматриваться как крайняя форма отделения потенциально конфликтного элемента от других частей социальной системы, то есть определенные резоны верить в то, что терапия в контексте медицинских или еще более близких отношений не является изолирующим феноменом. Более правильно было бы назвать этот случай психотерапевтическим воздействием, которое имеет своей целью применение специальных процедур терапевта как ученого-прикладника. Но в главе 10 мы увидим, что, если говорить со всей точностью, то это другой случай.

Если такое терапевтическое воздействие отношений доктор — пациент “встроено” в социальную структуру этих отношений независимо оттого, что планирует профессионал, это означает, что оно встроено и в другие части той же социальной структуры. Действительно, такие феномены, как “лечение доверием”, а в бесписьменных обществах подход к болезни с магической точки зрения, очевидно, распознаются как одно и то же явление. Но идентификация подобных элементов в нашей собственной социальной структуре может быть значительно облегчена эксплицитным анализом тех структурных факторов, которые приводят к таким же функциональным результатам.

|.  Можно установить, как применяются общие условия реинтегративного процесса социального контроля, очерченного в начале данного раздела. Во-первых, ориентация на коллектив терапевта и определение его функции как “помощи ” пациенту дает основание для элемента поддержки. Во-вторых, определение пациента как “больного ” дает основание для допустимости поблажек: он не может быть “полностью ответственен” за свое состояние и за некоторые вещи, которые он говорит или делает. В-третьих, однако, некоторые профессиональные характеристики данной роли дозволяют терапевту отвергнуть многие из тех тенденций, которые пациент стремится проявлять во взаимодействии с ним, и именно благодаря стандартным элементам конкретности и аффективной нейтральности. И наконец, определение терапевта как компетентного эксперта дает ему возможность манипулировать системой вознаграждений. Его одобрение, в частности, значимо для пациента в силу его профессионального авторитета, который опирается на ценности социальной системы.