Наиболее фундаментальная классификация тех компонентов нормативных моделей, которые вытекают из схемы переменных модели, не нуждается сейчас в дальнейшем обсуждении. Здесь необходимо высказать лишь немногие соображения, релевантные с точки зрения настоящего контекста. Во-первых, надо подчеркнуть те пути, посредством которых “давление”, влияющее на мотивационную систему актора, будет изменяться в зависимости от рода модели, которой он стремится соответствовать.
Это очень сложная по природе своей область. Но соображения, подобные выдвинутым в последней главе, связанные с процессом социализации, могут представить дело таким образом, что, в отличие от социокультурных различий, некоторые типы ценностных моделей способны порождать большее напряжение для большинства человеческих существ по сравнению с другими моделями; некоторые из подобных факторов являются важными, например, для понимания концепции регрессии. Для настоящих целей нам не нужно выяснять, заключены ли принципиальные источники этого напряжения в конституционных особенностях человеческого организма или в определенных константах процесса социализации. Хорошим примером является уровень стресса при аффективной нейтральности.
Это бывает в том случае, когда, как мы видели, вся нормативная стандартизация включает элемент аффективной нейтральности, и поэтому, как было отмечено, конформность по отношению к нормативной модели не может сама по себе быть источником прямого и немедленного удовлетворения. Тем не менее некоторые типы нормативных моделей, предполагающие дисциплину аффективной нейтральности, намного более строги и действуют во многих сегментах системы действия, в отличие от других типов нормативных моделей. С другой стороны, некоторые из них, по-видимому, имеют дело скорее с организацией и отбором прямых вознаграждений, чем с их отсрочкой или отсутствием в особых контекстах. Это прежде всего модели, организующие социальное взаимодействие в значительной степени вокруг диффузных любовных привязанностей и стабилизирующие экспрессивную активность в понятиях относительно определенной и прочной систематизации экспрессивных символов и систем действия, как, например, во многих ритуалах и этикетах. С другой стороны, наше собственное общество с его подчеркнутой инструментальностью и долгосрочным планированием делает акцент на аффективной нейтральности и требует в некоторых отношениях исключительно высокого уровня дисциплины.
Весьма сходные наблюдения, как мы видели, можно отнести к моделям достижительности и универсализма. Последний является, возможно, именно в этом отношении более значимым. Это, по-видимому, вытекает прежде всего из того факта, что универсалистические требования идут вразрез с привязанностью к личностям, предписываемой партикуляризмом, фундаментальное значение привязанности к личностям во всякой человеческой социализации не подлежит никакому сомнению. Следовательно, там, где модели включают значительный универсалистский акцент, появляется необходимость не только подавления “естественных ” катектических тенденций, но и трансформации их в направлении развития способности катексиса, направленного на всех членов универсалистически определенного класса социальных объектов и соответственно интернализации ценностного отношения к абстрактным принципам. Таким образом, в универсалистическом случае этот последний этап является возможным только благодаря разработке “вторичных” мотивационных структур.
В результате всего этого фокус напряжения сосредоточивается на трудности быть конформным по отношению к ожиданиям, связанным с определенным типом модели. Эта трудность, вообще говоря, может быть проанализирована в тех же фундаментальных понятиях, которыми мы воспользовались выше. Т. е. с привлечением элементов амбивалентности и конфликта.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.