Безусловно, структура такой системы санкций в случае преступления имеет целью устрашение, за исключением тех случаев, когда порочный круг мотивационного структурирования, рассмотренный выше, зашел уже так далеко, что эффективное воздействие на него невозможно. Но можно спросить, почему вместо того, чтобы попросту удерживать преступление вне действия, общество переходит к наказанию, несмотря на существование порочного круга, а не к “лечению ” преступления. Дюркгейм первым ясно указал на то, что наказание помимо непосредственной “защиты” общества имеет и другие в высшей степени важные функции. Оно в определенном смысле есть ритуальное проявление чувств, направленных на поддержание тех ценностей, которые нарушены преступником (15). Такое ритуальное проявление служит консолидации этих чувств и тем самым усилению их в данной части популяции, которая имеет позитивную или латентную мотивацию наказать данное отклонение. Наказание, таким образом, есть вид декларации: вы должны быть либо с нами, либо против нас — и имеет тенденцию мобилизовать чувство солидарности в группе в интересах поддержания и сохранения конформности. В значительной степени это направлено не столько прямо против девианта как такового, сколько против других, которые могут оказаться потенциальными преступниками. Разумеется, там, где основная система чувств в популяции содержит заметные элементы амбивалентности, наказание может принимать характер “сверхреакции”. Более того, поскольку это жестоко депривирует поддержку девианта и сужает, если вообще не отметает, сферу “сверхдопустимости", девиант не может быть реинтегрирован в социальную систему. Но признание своей вины, а также искупление ее посредством наказания может, однако, сделать это возможным, если преступление не было слишком тяжелым.
Крайний случай такой особенности изолирующей функции в нашем примере криминальной роли можно, по-видимому, иногда найти в использовании черной магии или колдовства в бесписьменных обществах. Часто весьма трудно бывает провести границу между социальной легитимизацией такого вида деятельности и нелегитимным их использованием в связи с девиантными частными интересами и завистью. Но, по-видимому, встречаются такие случаи, когда сам факт, что человек стал объектом колдовства, молчаливо легитимизируется общиной, и она отказывает жертве в своей поддержке. Санкционирование противодействующей белой магии общиной можно рассматривать в таком контексте как декларацию своего сочувствия жертве, а не как давление на нее. Уорнер зашел так далеко, что предположил, что психосоматические последствия такой изоляции или отказа в поддержке со стороны общины оказываются ответственными за случаи действительной смерти от черной магии (16).
Когда действие определено как криминальное, включается активность весьма широкой категории механизмов социального контроля наиболее интимного вида, где нормативные модели “усиливаются ” применением особых негативных санкций за отклонение от них и с помощью дифференциации ролей, выполняющих специфические функции, осуществляемые различного рода административными должностями, полицейскими, судами и т.п. Значение таких механизмов действительно невозможно переоценить. Как они действуют в общем виде, всем хорошо известно, так что нет никакой необходимости заниматься ими здесь далее. Это происходит благодаря их тесным связям с более тонкими контролирующими механизмами, и эта проблема вызывает огромный интерес у социального исследователя. Среди наиболее важных функций таких подкрепляющих агентов ограничение распространения девиантных тенденций, которые определены как нелегитимные.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.