Коммунизм, условно говоря, есть перемещение (развитие) политического центра капитализма в будущее. Независимо от колебательных движений «левых» и «правых» относительно «центра», сам «центр» должен двигаться по направлению к коммунизму, в направлении ликвидации социальных основ «левых» и «правых» «уклонистов».
Коммунисты должны действовать так, чтобы не оставлять друзьям и политическим противникам иного выбора, кроме как зарабатывать очки, политический капитал, просто капитал на основе коммунистического движения, уничтожения основы капитала, создания основы коммунизма.
Слово Г.А.Зюганову:
«У оппозиции — коммунистов, наших союзников — есть всё: программа, кадры, чтобы изменить социально-экономический курс и решить таким образом, как определяют теоретики, задачи социально-демократического этапа развития государства» (там же).
Из этого утверждения следует, что коммунистам — членам КПРФ незачем проявлять особое беспокойство о программе и о кадрах.
А о чём свидетельствует практика современной России? Подтверждает ли она мысль Зюганова о наличии разумной программы и достойных кадрах, способных вывести страну из кризиса? Выше, анализируя логику чрезвычайно динамичного мировоззрения Зюганова, мы видели, что Зюганов не согласен с Зюгановым и что такое несогласие Зюганова с Зюгановым есть постоянно повторяющееся явление. Зюгановская политика примирения «красных» и «белых» привела его к отрицанию фундаментальной основы человеческой культуры — логики.
Итак, опираясь на логику , мы можем сказать, что вероятность существования достойной программы у Зюганова (у его советников) равна нулю. А вместе с этим равна нулю вероятность существования таких кадров в окружении Зюганова, которые способны вывести страну из кризиса. Но одно дело — логика, а другое дело — практика (опыт).
О чём свидетельствует опыт России? Чью правоту он подтверждает: правоту Зюганова или правоту логики, представляющей квинтэссенцию человеческой цивилизации?
Если бы у руководителя партии действительно была разумная программа и соответствующие кадры в необходимом количестве, то этот предполагаемый факт не мог не отразиться соответствующим образом на жизни людей в тех регионах, в которых коммунисты пришли к власти, на отношении людей этих регионов как к местным коммунистам, так, в особенности, и к коммунистам из центра — руководителям КПРФ.
Но что мы видим? Есть ли соответствующие положительные результаты? В области экономики не обнаруживается сколь-нибудь разительного различия в пользу «красных» регионов, нет роста экономики в необходимых для возрождения коммунистического движения темпах.
В области политики нет роста доверия к КПРФ. Кроме того, наблюдается нечто «нелогичное» в поведении жителей регионов. Центральному руководству во главе с Зюгановым, от которого исходит, по предположению, оживительная идея, оказывают меньше доверия, чем местным руководителям-коммунистам. Например, в «красных» регионах, в которых население оказывает доверие местным лидерам коммунистов в размере 50-70%, то же самое население должно оказывать доверие Зюганову в размере не менее 51-71%. Центральному руководителю должно быть больше доверия, чем местному. Если это не так, то это свидетельствует о фундаментальном недостатке центрального руководителя партии, о его невысоких профессиональных организационных качествах по синтезу и интегрированию людских сил.
Если бы у Зюганова была программа и кадры, то в «красных» регионах процесс восстановления народного хозяйства, рост экономических показателей и, прежде всего, производительности труда протекал бы с не меньшими темпами, чем в двадцатые (после гражданской войны) и сороковые (после отечественной войны) годы. Однако мы ничего подобного не наблюдаем. Это значит, что заявление Зюганова неосновательно.
Зюганов, противопоставляя себя Путину, избрал приём буржуазных деятелей по саморекламированию. Зюганов полагает, что у Путина нет ни программы, ни своей команды. Он явно недооценивает Путина. Путин, начав своё «воцарение» с программного заявления (статьи, опубликованной в конце 1999 и начале 2000г.), тем не менее заявлял, что у него нет программы. Ему предлагают свои программы и «правые» и «левые», а он упорно продолжает давать понять, что он не имеет пока программы вывода страны из кризиса. И более того, Путин делает такие методологические заявления, которые, если и не сближают его с марксистами, коммунистами, то по крайней мере, свидетельствуют о том, что он — государственный руководитель не ельцинского типа. Путин убеждён, что программу нельзя разработать таким способом, каким до сих пор разрабатывали — на основе разобщённости учёных. Он осознаёт необходимость единого центра по разработке стратегических программ и создаёт его. Итак, у Путина есть центр по разработке программ по стратегическим направлениям. Неважно, кем центр сегодня заполнен. Важно, что есть такой центр. У Зюганова нет такого центра, во всяком случае, в партии. Кадры Путина — это те же самые кадры, что и у Зюганова — дети и внуки тех обществоведов, благодаря умственным усилиям которых Россия имеет то, что имеет.
Полагать, что у Путина нет команды, — значит допускать явную недооценку. Без собственной команды Путин не одержал бы победу на выборах. Считать, что Путин — простой ставленник Ельцина, конечно, можно. В пользу такого вывода говорит многое, в особенности тот факт, что у Путина пока нет своего правительства — он работает с последним ельцинским правительством. Ельцин в последнее время лихорадочно тасовал правительственную колоду, пока не отыскал Путина. Однако есть подозрение, что не столько Ельцин остановил свой выбор на Путине, сколько Путин со своей командой остановили Ельцина. И об этом красноречиво свидетельствует прощальная речь Ельцина и первый Указ Путина о первом российском президенте. Первым своим указом Путин не только оградил Ельцина от судебного преследования, но признал, по существу, его вину, его преступления.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.