Если коротко, то ответ будет следующим: гносеологические корни — развитие советской культуры на основе недостаточности понимания марксизма, социальные корни — непостроенность социализма — основа классового общества. Сознание Зюганова — это функция от советского бытия. Зюганов, не постигший сущность советского бытия от начала его возникновения до его гибели, не обладает необходимым для коммуниста Зюганова самосознанием. Но не только не обладает самосознанием, но не имеет мужества признать отсутствие самосознания и поэтому реально отрицает рычаги возможного становления собственного самосознания и самосознания партии, продолжает по инерции пребывать на том историческом отрезке самоуничтожения советского бытия, политическое начало которого берётся со стратегической ошибки КПСС признания построенности в СССР социализма в основе. Сущность Зюганова как части целого (СССР) — это сущность советского общества на отрезке его самоуничтожения.
Гносеологический корень самоубийственного коммунистического движения в СССР связан с недостаточным пониманием марксизма — науки о коммунизме.
Впервые оно заметно обнаруживается в мировоззрении первого вождя коммунистического движения России Г.В.Плеханова.
Плеханов, один из первых, если не первый, вслед за Энгельсом осознав ограниченность метода Маркса, в то же время недостаточно уловил то новое, что внесено классиками в развитие философской мысли, и эта недооценка философии классиков проявляется в переоценке домарксовского материализма и идеализма. Плеханов полагает, что материализм и идеализм исчерпывают вопросы философии, и тем самым явно недооценивает великие намерения Аристотеля и Декарта преодолеть противоречие между материализмом и идеализмом.
В самом деле, если материализм и идеализм исчерпывают проблемы философии, то что же нового внесли классики? Классики логически просуммировали (соединили, синтезировали) две философские школы и получили, по словам Ленина, «законченный философский материализм». Этот «законченный философский материализм», с одной стороны, представляет собой своеобразный Эверест на пути коммунистического движения. Не поднявшись до вершины Эвереста, нельзя сколь-нибудь разумно руководить коммунистическим движением, нельзя перейти от утопических размышлений о лучшем обществе к научному анализу и синтезу общественных процессов.
А с другой стороны, «законченный философский материализм» представляет собой кирпичик, говоря словами Ленина, краеугольный камень будущего философского материализма, который безусловно вырастает из марксовской философии путём синтеза всех достижений научной мысли в самых различных направлениях.
Плеханов, правильно оценив, что марксистский метод — Эверест обществоведения — недостаточно высок, в то же время сам не поднялся до самого Эвереста обществоведения. Этот недостаток Плеханова обнаруживается не только в оценке состояния домарксовской философии.
Неосвоенность Плехановым «законченного философского материализма» проявилась в отношении Плеханова к становлению революционных процессов. Плеханов, применительно к революционным процессам, находился на домарксовском уровне «объективного» развития общества. В частности, согласно Плеханову (если товарищ Белов правильно излагает мысли Плеханова в газете «Советская Россия» от 07.09.2000г.), чтобы стать во главе исторического процесса, необходимо
«Вносить социалистические знания в вырабатываемое сознание российского пролетариата».
Вот здесь наиболее наглядно проявляется фундаментальная ошибка (если, повторяюсь, Белов правильно излагает мысли Плеханова, что вполне вероятно). Белов, не понимая эту ошибку, предлагает нам вооружиться Плехановским подходом, чтобы встать во главе исторического движения. В действительности Плехановский метод обеспечивает нам место в хвосте истории. Именно из-за этой ошибки меньшевики плелись в хвосте. Далее Белов, стремясь понять главное различие между Лениным и Плехановым, обнаруживает то
«главное, что увидел Ленин и чего не сумел увидеть Плеханов — своеобразие грядущей русской революции, состоящее в том, что её движущей силой (наряду с рабочим классом) окажется крестьянство» (С.Р. 07.10.2000).
Белов, который сам предлагает вооружиться культурно-историческим (цивилизационным) подходом, советует изучать Библию, Коран и др., уважительно относиться к культурной истории России, почему-то сам не следует своему совету. Ни одни марксист не отрицает культурно-исторический подход. Но в отличие от «культуристов» марксисты считают, что культурно-исторический подход недостаточен для научного анализа. Замечу, во-первых, что важную роль русского крестьянства в российской революции открыли до Ленина и Плеханова. И об этом открытии знали и Ленин и Плеханов. Оба были марксистами в оценке роли крестьянства и рабочего класса. Оба прекрасно понимали различие ролей этих двух классов, соответствующих двум культурным уровням развития России. Не только Плеханов, но и Ленин не ставил крестьянство в один ряд с рабочим классом, как это полагает Белов. Во-вторых, расхождения Ленина с Плехановым начинаются в период партстроительства, становления российской коммунистической партии, а вместе с ней коммунистического движения в России. В-третьих, Ленин и Плеханов расходились по ряду других вопросов, главным из которых является вопрос об отношении к революции, из чего, собственно, и начинает свою статью Белов, но о чём он забывает уже в середине статьи. В-четвёртых, ленинская теория рабоче-крестьянской революции «чуточку» искажается Беловым. Ленинская теория союза рабочих и крестьян основана на общности (а не на сумме, как полагает Белов) рабочих и крестьян во главе с рабочим классом. Рабочий класс, который по своей массе в начале века был меньше класса крестьян, определял направление действия в революции. Крестьянство, в силу его неоднозначного самоопределения, не могло однозначно определить это направление. Крестьянство, говоря языком Белова-Зюганова, имело несколько (три) психологий:
- психологию созидателя, что приравнивает его к рабочему,
- психологию торгаша и
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.