Коммунизм: утопия, марксизм, теория, страница 12

Не осознающие и не признающие сущность марксизма, его душу, его метод, откатываются назад к обывательским рассуждениям в науке. И напротив, осознающие и признающие метод марксизма движутся вперёд, по крайней мере, делают бесконечно малые шаги вперёд.

Становление коммунистического движения в России характеризуется отношением к марксизму, к его методу. Составными частями отношения к марксизму являются понимание (непонимание) и признание (непризнание) метода Маркса и Энгельса.

Если мы обозначим понимание через 1, непонимание — 0, признание — 1, непризнание — 0, то получим четыре варианта — 11, 10, 01, 00, из которых только один (11) способствует прогрессу. Но этот единственный вариант является самым трудным, так как для понимания марксизма, его метода, требуется высочайшая культура развития личности. Признание (непризнание) марксизма определяется интересами. Культурный уровень и интересы определяют отношение к марксизму. Марксизм как наука о развитии человеческого общества, являющаяся высочайшей духовной силой общества, вскрывает содержание общества, выделяет в этом содержании главные действующие общественные силы, указывает на силу рабочего класса как на главную революционную (прогрессивную) силу. Но рабочий класс прогрессивен не как пролетариат вообще, а как пролетариат, борющийся против условий, обеспечивающих сохранение пролетариата.

В борьбе классов понимание и признание марксизма (11) — в интересах рабочего класса. Напротив, любой из трёх других вариантов (10, 01, 00) — в интересах буржуазии.

Марксизм как применение марксовского метода к истории человеческого общества представляет собой учение о происхождении:

-  пролетария от непролетария, непролетария от пролетария;

-  капитала от некапитала, некапитала от капитала;

-  государства от негосударства, негосударства от государства,

-  рынка от нерынка, нерынка от рынка,

-  товарной формы от нетоварной формы, нетоварной формы от товарной формы,

-  общественной несознательности от общественной сознательности, общественной сознательности от общественной несознательности,

-  частной собственности от общественной (первобытно-общинной) собственности, общественной собственности от частной собственности,

-  стихийности от планомерности, планомерности от стихийности, и т.д.

История России последнего столетия характеризуется, как было сказано, отношением к марксизму. Социальный прогресс характеризуется пониманием и признанием марксизма. А социальная реакция определяется непониманием и непризнанием марксизма. Для признания марксизма по существу, в соответствии с объективными интересами и субъективными причинами, требуется понимание марксизма. Рабочие объективно заинтересованы в признании марксизма. Но по существу рабочие признают марксизм по мере его понимания. И в этом последнем, в понимании марксизма, рабочим могут помочь «дети богатых родителей», как более образованные люди. Однако «дети богатых родителей» могут с пользой для рабочих и для общества в целом использовать марксизм тогда и только тогда, когда они поднимутся на голову выше собственного класса, вырвутся из его плена и соединят свои интересы не с интересами рабочего класса как такового, а с интересами борющегося с условиями рабства рабочего класса.

Союз передовой части пролетариата и передовых (революционных) представителей буржуа, безусловно, возможен и необходим. Такой союз представляет собой коммунистическую партию. Однако не следует переоценивать этот крайне важный и необходимый союз. Не следует переоценивать возможности культурной части буржуа насчёт объединения её с передовой частью рабочего класса. Для того, чтобы передовая часть рабочего класса стала на путь коммунизма, необходимо лишь самосознание, осознание своего положения и своей исторической роли. А для того, чтобы передовая часть буржуазии стала на путь коммунизма, требуется не только самосознание, но преодоление (разрыв) интересов буржуа. Передовой части буржуа легче стать коммунистом в смысле образованности, культурности, но труднее в смысле преодоления интересов. Рабочему классу труднее получить образование, нежели покончить с пролетарскими интересами. Любой рабочий объективно заинтересован в том, чтобы покончить со своим пролетарским положением. Однако он не знает, как это сделать. И если Зюганов утверждает, что «на языке «пролетарий-непролетарий» сегодня нельзя решить ни одной проблемы» (Правда, 21-22 ноября 2000г.), то это означает, что Зюганов исключает по существу проблемы коммунистического движения из повестки дня и занят проблемой возрождения буржуазного общества. Ничего другого это заявление руководителя КПРФ не означает.

В чём дело, почему Трушков, Сапрыкин, с одной стороны, и Зюганов и Белов, с другой стороны, не могут прийти к общему знаменателю, выработать единое понимание реальности, без которого невозможно единство коммунистического движения?

Очевидным является то, что Зюганов не марксист. Но далеко неочевидным является вопрос, почему «немарксист» руководит коммунистической партией — партией коммунистов, борющихся за становление КПРФ в качестве передовой, коммунистической партии, последний съезд которой взял курс на социализм.

Реакция Трушкова на высказывание Зюганова ничего не поясняет, кроме как констатирует очевидные факты: на основе мировоззрения Зюганова нельзя решить проблемы социализма, под руководством Зюганова КПРФ не может стать коммунистической партией.

То, что Зюганов не коммунист, знают все, даже сам Зюганов. Но почему Зюганов, не став коммунистом, стал руководителем коммунистической партии, не знает, похоже, даже сам Трушков. Иначе бы он реагировал на высказывание Зюганова менее импульсивно и более аргументированно.

Необходимо объяснить гносеологические («культурно-исторический остов») и социальные причины, которые впитывал Зюганов с рождения вместе с молоком матери.