Исследование трансформации политической системы Польши с начала 80-х годов и по настоящее время, страница 8

Итак, согласно апрельской конституционной поправке 1989 г. президент избирался Национальным собранием (совместно Сеймом и Сенатом) сроком на 6 лет с возможностью переизбрания на второй срок.[55] Он должен был служить гарантом конституции, стоять на страже суверенитета и безопасности государства. Соответственно, он являлся верховным главнокомандующим и имел право ввода военного положения (в случае внешней угрозы), а также чрезвычайного положения. Но здесь были ограничения: чрезвычайное положение могло быть введено не более чем на 3 месяца, и продлеваться только с согласия Сейма и Сената.

Президент получал право назначать судей. Однако право назначения и смещения председателя Верховного суда предоставлялось Сейму, президент мог лишь предложить кандидатуру. Зато прокуратура поступала в полное подчинение президенту.

Таким образом, президент, с одной стороны, зависел от Сейма, но, с другой, у него было право роспуска парламента: если парламент в течение 5 месяцев оказывался не в состоянии сформировать правительство (причём кандидатуру на пост премьер-министра выдвигал президент) или в течение 3 месяцев не утверждал социально-экономический план или бюджет.[56] Также президенту давалось право вето, которое могло быть преодолено лишь парламентским большинством в 2/3 голосов. Президент, в свою очередь, был подотчётен парламенту: парламент его избирал и с помощью процедуры импичмента мог освободить от занимаемой должности (для вынесения обвинения требовалось большинство в 2/3 голосов от обеих палат).[57] К тому же особо важные указы президента требовали контрассигнации премьер-министра или одного из членов кабинета.

Правительство было подотчётно только Сейму. Президент не мог распустить его и влиял лишь на его формирование. В итоге, согласно ст. 20 Конституции Польши от 1952 г., сейм продолжал выполнять роль «верховного органа государственной власти страны», а Совет Министров — роль «высшего исполнительного и распорядительного органа» власти (ст. 38).[58] В отношении президента, предоставляемый объём полномочий делал его, прежде всего, гарантом происходящих в стране перемен. Правительство не могло претворять в жизнь свою программу действий без его поддержки, но и президент не располагал достаточными механизмами для подчинения своей воле премьера и правительства.

Итак, за прошедший период изменения, наметившиеся в начале 80-х годов, стали реальностью, и введение военного положения не помешало этому, а, напротив, помогло стабилизировать ситуацию и возможно даже избежать гражданской войны. По словам Е. Вятра, известного польского политолога, заслугой тогдашнего руководства явилось то, что Польша не опустилась до уровня «коммунистического Чили, не произошёл отказ от реформ, военное положение было введено умеренным способом, а после его отмены произошло постепенное восстановление демократических свобод, увенчавшихся «круглым столом» и переменами 1989 г.».[59] Осторожные реформы, проводившиеся руководством ПОРП, на самом деле шли в русле уже начавшейся трансформации политической системы (хотя это и не осознавалось теми, кто их проводил) и подготовили почву, в том числе и психологическую, для соглашений 1989 года. Но даже тогда, несмотря на всю революционность принятых изменений (признание плюрализма политической жизни, введение оппозиции в систему, разделение властей, частично свободные выборы и т.д.), ни руководство ПОРП, ни оппозиция не думали о смене системы, а лишь о её постепенной эволюции к более демократическим формам. Масштабы катастрофы, которая поразила правящую систему, никто предугадать не сумел! Участники соглашения во главе с Ярузельским и Валенсой верили в возможность его реализации и были готовы к его защите.

Функционирование политической системы на основе решений «круглого стола».

Парламентские выборы были назначены на 4 и 18 июня (2 тура, по мажоритарной системе). Уже после первого тура стало ясно, что реформаторы из ПОРП потерпели сокрушительное поражение. Из 161 выделенного ей места в Сейме, оппозиция выиграла 160. В Сенате же «команда Валенсы» получила 92 места из 100. Реформаторы из ПОРП и их союзники получили вообще только 5 мест. А из 35 кандидатов правящей коалиции, которые шли по всепольскому избирательному списку (в нём были представлены ведущие деятели правящего блока и почти все (кроме Ярузельского) участники «круглого стола»), прошли только 2 человека. При этом явка избирателей составила 62%, т.е. люди хотели перемен и связывали их с «Солидарностью».[60] Среди руководителей ПОРП зазвучали призывы к аннулированию итогов выборов. И тут на помощь властям пришли их партнёры из оппозиции. В нарушение избирательного регламента утерянные ПОРП мандаты были включены для повторного голосования. «Нельзя оставлять партнёра в беде» - смысл разъяснений, данных Валенсой.[61] Но был в этом и глубоко практический смысл: со своей стороны реформаторы от ПОРП не позволили противникам соглашения использовать эту ситуацию для применения силы против «Солидарности» и срыва выборов.

Во втором туре, который состоялся 18 июня, правящая коалиция получила все причитающиеся ей места в Сейме и завоевала 1 место в Сенате. «Солидарность» же завоевала 7 мест в Сенате и оставшееся 1 место в Сейме. В результате, «команда Валенсы» не только получила 99 из 100 мест в Сенате, но и 35% мест, которые были отведены на всю, в том числе и не связанную с «Солидарностью», оппозицию. Эта победа была достигнута за счёт помощи церкви, использования авторитета Валенсы и исключения из списков «Солидарности» не связанной с ним оппозиции. Правящая же сторона совершенно не предполагала, что в новых политических условиях будут действовать совершенно иные правила игры и вела себя пассивно, полагая, что она и так обеспечила себе относительное большинство на основе соглашений «круглого стола». В итоге, ПОРП вместе с союзниками получила 296 мест и 5 млн. голосов, а «Солидарность» за 261 место (в Сейме и Сенате) получила 12 млн. голосов, т.е. почти в 2,5 раза больше.[62]