Исследование трансформации политической системы Польши с начала 80-х годов и по настоящее время, страница 6

Попытки демократизации в сфере политической жизни сочетались с попытками экономических реформ. Предполагалось упразднение директивного централизованного планирования. Предприятия получали значительную самостоятельность, но стратегические функции централизованного планирования сохранялись. А на микроэкономическом уровне вводился принцип «трёх С»: самостоятельность, самофинансирование, самоуправление. Соответственно, госпредприятия вынуждены были приспосабливаться к работе в условиях относительной самостоятельности, а директора этих предприятий получили первые навыки менеджерской работы. Увеличилась также доля частного сектора, существовавшего в Польше и при коммунистическом режиме. К 1988 г. частные предприятия давали уже 20% дохода Польши.[36] Более того, население научилось жить в условиях высокой свободы ценообразования: была проведена реформа ценообразования. Согласно этой реформе устанавливалась трёхступенчатая система цен - государственные, договорные и свободные. Вводилось карточное распределение основных продуктов по гос. ценам, а всё остальное можно было приобрести, используя другие категории цен. Цены на продовольствие выросли в 3-4 раза, а на промтовары – в 2-3. К августу 1989 г. свободные и договорные цены составляли 71% в объёме реализации товаров и услуг, а в 1990 г. (уже в ходе действия новой экономической программы Бальцеровича) – 82,6% цен на товары и услуги и свыше 90% - на продовольствие, т.е. большая часть цен была «отпущена» ещё в период реформ 80-х годов.[37]

Одновременно складывался более либеральный, чем в других социалистических странах, режим отношений с Западом, либеральный внутриполитический режим. Всё это формировало более благоприятные общественно-политические предпосылки для последующего перехода к рыночным отношениям, создавало определённую атмосферу готовности к переменам.

Однако все эти меры имели лишь временный результат, и период относительной политической и экономической стабилизации, достигнутый в 1982-1987 годах, сменился новым обострением кризиса. Эффективность производства оставалась низкой, его диспропорции в отношении частного предпринимательства не были преодолены. Дефицит товаров увеличивался, и власти были вынуждены повышать цены, росла и инфляция. По мнению Л. Бальцеровича, причину неудач следует искать в недостаточной комплексности и радикализме реформ. Было осуществлено много как бы «точечных» перемен, но вместе с тем сохранялись и многие принципиально значимые элементы старой системы, в частности, дисциплина конкуренции подменялась методами административного контроля и т.д.[38] Помимо этого реализация реформ натолкнулась на неблагоприятные внутренние и внешние условия:

Во-первых, значительную роль сыграло то, что Польша ещё в 1981 г. заявила о своей неплатёжеспособности и более 10 лет не могла получить финансовой помощи от Запада.

Во-вторых, узкой оказалась социальная база реформ. Если в 1986 г. ПОРП поддерживало 28,4% граждан, то в 1988 г. – лишь 20,3%, а количество противников режима оставалось на уровне 1985 года (15,9%).[39]

Наконец, в правящих кругах преобладали консервативно-догматические силы. М. Раковский следующим образом характеризовал правительство З. Месснера, действовавшее в тот период (см. Приложение 1): «Его правительство, декларируя приверженность экономической реформе, было коллективом людей, в котором консервативные тенденции были сильнее реформаторских». «Необходимо исправно руководить всей махиной управления, и это принесёт ожидаемые результаты» - считали они.[40] Партия словно остановилась, окопалась на завоёванных позициях и не собиралась идти дальше.

Между тем, социальная напряжённость росла. Временную разрядку в политическую атмосферу страны принесла проведённая в 1986 г. амнистия всем «некриминальным» заключённым. По словам Б. Геремека, активного деятеля «Солидарности», эта амнистия представляла собой начало новой политики властей, которые таким образом стремились расширить участие представителей общественности в политической жизни и тем самым смягчить взрывоопасную ситуацию, получить поддержку в осуществлении реформ.[41] Однако было понятно, что эта акция могла дать только временный результат: одно лишь освобождение узников не могло устранить причин социальной напряжённости и экономического упадка страны. В правящем лагере продолжали углубляться кризисные явления, а в обществе укрепилось мнение, что экономическая реформа сводится лишь к повышению цен. Но власти всё ещё верили в свои силы. Как говорил Раковский, «мы ещё были убеждены, что в состоянии осуществить глубокую перестройку системы в соответствии с собственной концепцией, а она предусматривала, что нам должна принадлежать и инициатива, а значит, и контроль над развитием событий».[42] Но его-то по сути уже и не было. Как за соломинку власти схватились за референдум (1987 г.), на который был вынесен вопрос о втором этапе реформ – положительно ответили лишь 44,28% имеющих право голоса.[43] Стало очевидно, что без расширения политической базы власти, т.е. соглашения с оппозицией, дальнейшие экономические реформы невозможны.

Итак, к 1988 году стала очевидной неспособность правительства вывести страну из глубокого экономического и политического кризиса. Подтверждением этого тезиса явились апрельские забастовки, ставшие неожиданностью не только для властей, но и для оппозиции. Они показали, что появилось новое поколение рабочих, менее подверженное влиянию со стороны церкви и интеллигенции, и даже традиционная риторика «Солидарности» и практикуемый ею тип политических действий для них анахроничны. Возникла реальная угроза крупного социального конфликта. Один из лидеров польской оппозиции в этом году заявил: «То, что происходит в стране, — уже не разложение системы (на это оппозиция могла согласиться), а разложение Польши, и на это оппозиция не может равнодушно взирать».[44] В этих условиях В. Ярузельский, являвшийся руководителем ПОРП, обратился к идее «круглого стола», а единственным возможным партнёром властей была группа вокруг Валенсы: хотя она уже и не обладала реальной политической силой и влиянием, у них было кое-что более весомое – авторитет. И хотя партия ещё пыталась что-то предпринять, в том числе произошла смена правительства (председателем Совмина стал М. Раковский (см. Приложение 1), с которым были связаны определённые шаги по пути польских реформ), был осуществлён ряд прогрессивных экономических мер (отменены ограничения частного предпринимательства, снижены налоги и т.д.), но всё это было уже бесполезно. Сам Раковский в те дни сделал следующие записи в своём дневнике: «Дело в том, что партия не готова возглавить преобразования, осуществляемые в стране. Можно даже рискнуть, сказав, что историческая роль исчерпана. Теперь вопрос стоит так: либо партия найдёт в себе достаточно сил, чтобы сбросить с себя старую шкуру, либо её место займёт какая-то иная сила».[45]