Происхождение общественных классов на островах Тонга, страница 9

Тонганский материал помогает осветить этот вопрос.

Среди самих островитян сохранилось до сих пор основанное на преданиях убеждение, что общественные ранги в их среде, деление на вождей, знать, простой народ не связано с войнами, чужеземными завоеваниями, покорением одними племенами других. Они прямо говорили об этом Гиффорду[39]. Это народное предание нельзя принимать безоговорочно, однако в нем есть большая доля истины. В начале ХІХ в. Маринер застал совсем свежие воспоминания о том недавнем времени почти полного мира, когда войны были редки: так было еще при посещении островов Куком — недаром он назвал их «Островами Дружбы».

По тонганским понятиям, коренящимся в глубоких народных традициях, общественный ранг, т.е. положение человека в обществе, связан прежде всего с принципом первородства, с распадением семейно-родовых групп на старшие и младшие ветви. Для того чтобы понять этот принцип, необходимо сделать некоторое отступление и ближе познакомится с особенностями у тонганцев кровно-родственных отношений, которые, как мы увидим, сыграли чрезвычайно важную роль в формировании общественных классов и которые до сих пор сохраняют свое большое значение в жизни населения.

У тонганцев уже давно нет тех крепких, сплоченных семейных общин, какие сохранились до наших дней на соседнем архипелаге Самоа: здесь господствует малая семья, еще не успевшая резко обособиться из более крупной родственной группы;  в тонганском языке нет даже ее точного обозначения, и теперешние тонганцы пользуются заимствованным из английского словом «famili»[40]. Отдельные семьи связаны между собой родственными узами, которые подчинены с начала до конца принципу старшинства.

Принцип этот неуклонно действует и внутри самой семьи, между членами которой самым строгим образом проводится различие по старшинству. До сих пор в тонганской семье по обычаю старшие приказывают, младшие исполняют приказание; приказ, полученный от старшего, человек должен либо сам выполнить, либо заставить сделать это еще более младшего члена семьи. В детских играх часто бывает, что старшие дети бьют младших, а те покорно терпят, но в свою очередь колотят еще более маленьких[41]. Но принцип старшинства осложняется борьбой между женской и мужской линиями. Древнее материнское право до сих пор дает себя чувствовать, и старинное представление о превосходстве женщин и женского родства сохраняется и сейчас[42]. По сведениям Гиффорда, «женщина всегда выше своего брата рангом, независимо от старшинства, а отсюда следует, что дети женщины всегда выше детей ее брата»[43]. С другой стороны, тот же Гиффорд указывает, что главой семьи считается обычно старший мужчина; его называют «улумотуа» (предок); известны, впрочем, случаи женщин улумотуа[44]. Как бы то ни было, «старшие сестры превосходят рангом младших сестер, а старшие братья — младших братьев»[45]. «Из этих отношений по полу и возрасту становится ясно, — говорит Гиффорд, — что в тонганской семье нет двух человек, равных по рангу»[46]. Эти различия ранга в тонганской семье и в обществе отмечал еще Маринер, но он описывает их несколько иначе, придавая большее значение положению мужчин в семье. По его сведениям, если муж и жена были равного общественного происхождения, то порядок ранга в семье был такой: муж, жена, старший сын, старшая дочь, второй сын, вторая дочь и т.д.[47] Возможно, что такой порядок получил господство в то время на северных островах архипелага — Хаапаи, Вавау, где как раз и жил Маринер: эти северные острова в большей степени были захвачены происходившими с конца XVIII в. бурными событиями (о них будет речь ниже), и там скорее могли расшататься архаические порядки. Впрочем, и Маринер отмечал крупное значение женской линии родства и происхождения. «В каждой семье, — писал он, — знатность передается по женской линии: ибо, где мать не знатного происхождения, там и дети не принадлежат к знати»[48].