Происхождение общественных классов на островах Тонга, страница 10

Гиффорд полагает, что именно из этого неравноправия между членами одной и той же семьи и вырастали постепенно различия социального ранга. Старшие пользовались преимуществами перед младшими, сестры перед братьями (или, наоборот, братья перед сестрами, это здесь безразлично). Дети старших братьев и сестер были выше рангом, чем дети младших. Так из поколения в поколение все более нарастала социальная дистанция даже между потомками одной и той же семьи[49].

Однако такое понимание грешило бы чрезмерным упрощением проблемы. Различия рангов внутри современной семьи нельзя считать ключом к проблеме происхождения общественных классов на Тонга. Исходным моментом происхождения этих классов, конечно, было расслоение древней родовой общины, а не семьи. Но точка зрения Гиффорда близка к истине в том смысле, что и в современной тонганской семье отразился тот основной принцип, который еще в древние времена был фактором социального расслоения: принцип генеалогического старшинства. Сохранение его в современной семье свидетельствует только о силе, устойчивости этого принципа[50].

Генеалогический счет нашел свое выражение в социальной терминологии; те обозначения общественных «рангов», которые приводит Маринер (мы уже познакомились с ними), относятся в ближайшую очередь именно к различиям генеалогического старшинства. Оставляя пока в стороне высший ранг эгов (вождей), мы находим, что остальные ранги — матабуле, муа, туа, — хотя и считались наследственными, но получить их человек мог только по смерти своего отца. Сыновья матабуле, как и его младшие братья, считались муа; после его смерти старший сын его делался матабуле, остальные, как и братья умершего, оставались муа. Сыновья муа считались туа; по смерти его старший из них наследовал его ранг, становился муа, остальные оставались туа[51]. С этой точки зрения рядовые общинники, простонародье (туа), рассматривались как потомки младших ветвей из семей муа, а муа — как потомки младших ветвей из семей матабуле. В свою очередь матабуле считались обычно в родстве с вождями. Таким образом, по тонганским представлениям, все население островов было как бы связано между собой родством и происхождением, и различие между высшим вождем и последним простолюдином сводилось в конечном счете к различию генеалогического старшинства. Так прямо и говорили Гиффорду его тонганские информаторы[52].

В действительности дело было, конечно, гораздо сложнее. Социальный ранг человека определялся на Тонга уже и во времена Маринера, не говоря о более поздней эпохе, далеко не одними генеалогическими расчетами, а и другими, более практически важными условиями. Эти условия мы уже видели: общественное разделение труда и тенденция к образованию каст; развитие крупной земельной собственности, т.е. узурпация общинной земли отдельными членами общины и их семьями. Именно эти условия создавали основу классообразования. Генеалогический же принцип определял собой лишь, так сказать, личный состав отдельных общественных слоев, классовых групп тонганского общества.

10

Выше говорилось, что военные столкновения, завоевательные войны играли весьма второстепенную роль в процессе образования общественных классов на островах Тонга. Но какую-то роль они все же играли. Если же говорить о новейшем периоде истории Тонга, о ХІХ в., то роль эта была даже довольно велика. Чтобы уяснить себе и эту сторону дела, надо рассмотреть и организацию власти у тонганцев в период, доступный нашему наблюдению.

Первобытная демократия на Тонга, по-видимому, давно исчезла. Были ли у тонганцев какие-либо собрания общинников, сходки, советы представителей родов, семей для обсуждения общественных дел? В сообщениях ранних наблюдателей не говорится ни о чем подобном. Конечно отсутствие таких сведений в источниках в этом случае еще не дает права на определенные выводы. Но у нас есть возможность сравнить положение на Тонга и на соседних архипелагах в новейшее время. Оказывается, что и на Тонга, и на Самоа до сих пор функционируют сходки общинников — «фоно». Но на Самоа фоно еще недавно действовал как орган выражения общественного мнения, где, правда, не все, но по крайней мере главы семейных общин (тула-фале) имели голос в обсуждении и решении общественных дел. На Тонга же фоно — это сходка общинников, где они лишь выслушивают распоряжения начальства; никакого обсуждения, а тем более принятия решений там не полагается. Так, вероятно, было и раньше, уже давно[53], хотя когда-то в отдаленном прошлом, фоно и у тонганцев не мог быть органом первобытной демократии.