Евроатлантисты и евроголлисты сходятся в одном: Европа должна играть более важную роль в мире. Так, по всей видимости, считает и большинство европейцев. Более двух третей опрошенных летом 2003 года европейцев высказали мнение, что Европейский Союз должен стать сверхдержавой. В конечном счете, этот расширенный ЕС из двадцати пяти государств имеет значительно более многочисленное население, чем Соединенные Штаты, и сопоставимую по масштабам объединенную экономику. Проект европейской конституции предусматривает должность европейского министра иностранных дел и существование общей внешней политики и политики безопасности, «включающей последующую выработку общей оборонной политики». Но зачем нужна сила?
С одной стороны, есть те, кто хотят, чтобы Европейский Союз стал второй «мировой нацией», как выразился министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин. Некоторые из этих европейских националистов (т. е. сторонников европейской нации) открыто заявляют, что хотят соперничать с Соединенными Штатами. Но влиятельный немецкий журналист, написавший о том, что «придется объявить американскую империю врагом», — исключение. Все считают это политически неразумным и просто невежливым. В конечном счете, разве не французский интеллектуал Жак Аттали, выступая в защиту «старой Европы», заметил, что вежливость — европейское изобретение? (Житель Китая эпохи Конфуция был бы изрядно удивлен). Поэтому голлистский президент Конвента «Будущее Европы» Валери Жискар д’Эстен призвал Европу набраться «сил, чтобы принять вызов исполинов этого мира». Евроголлисты говорят о l’Europe puissance и — наиболее открыто — о Европейском Союзе как противовесе Соединенным Штатам; и американцы не без оснований полагают, что это отнюдь не пустая бравада.
Однако устремления европейских националистов или евроголлистов не просто направлены против Соединенных Штатов. Есть и такие, особенно среди элит бывших великих держав Европы, для кого статус мировой державы — самоцель. Де Голль выразил такую идею практически в виде силлогизма, сказав, что Франция «потому что она может, потому что все толкает ее к этому, потому что она — Франция, должна осуществлять мировую политику в мировом масштабе (выделено мной. — Т.Г.Э.)». Черчилль сказал бы то же самое о Британии. И я никогда не забуду страсть, с которой бывший президент Германии говорил о том, что однажды Европа может стать Weltmacht (немецкое слово, использовавшееся до 1945 года для обозначения «мировой державы»). С его точки зрения, Франция, Британия и Германия больше не могут оставаться мировыми державами сами по себе, но вместе, как Европе, возможно, им это удастся. Устремление, нереалистическое и несостоятельное для отдельных европейских национальных государств, считается реалистическим и обоснованным для Европы в целом.
Есть также европейцы, которые хотят, чтобы Европа играла более важную роль в мире по прямо противоположной причине. Европа, по их мнению, извлекла урок из своей трагической истории соперничающих национальных государств, каждое из которых стремилось к господству. Европа, которая принесла в мир «отраву» национальных государств, теперь должна предложить глобальное противоядие. Европейский Союз — это модель, позволяющая национальным государствам преодолеть свои различия в основанном на праве транснациональном сообществе мирного сотрудничества. Теперь эта модель готова для экспорта. Она ужа охватила многие посткоммунистические демократии Европы. Она делает определенные успехи на Балканах и в Турции. Так, опытный либеральный германский дипломат признался, что его наивысшим идеалом была бы «европеизация всего мира». Если Америка обладает универсалистскими устремлениями, восходящими к эпохе Просвещения, то что говорить о Франции и Германии?
Кроме того, такие сторонники транснациональной европеизации придают особое значение вкладу Европы в распространение «глобального общественного блага». Европа направляет почти втрое больше средств на помощь в развитии зарубежных стран, чем Соединенные Штаты. Европейцы принимают участие в миротворческих операциях и восстановлении после военных конфликтов во всем мире. Они поддерживают Международный уголовный суд. Они стремятся выполнять требования Киотского протокола по климатическим изменениям и больше заботятся об окружающей среде. Здесь утверждение отличия от Соединенных Штатов и даже превосходства над ними не вызывает враждебности; это, если можно так выразиться, дружественное соперничество в благом деле.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.