Случай Европы еще более показателен. Европейские фирмы владеют примерно двумя третями всех иностранных активов в США, а продажи компаний, находящихся в собственности у европейцев, в 2000 году составили 1,4 триллиона долларов, что в четыре раза больше стоимости европейского экспорта в Соединенные Штаты. Американским «Крайслером» владеет немецкий «Даймлер», американским «ЭйрТач» — британский «Водафон», американскими «Арко» и «Амоко» — «Бритиш петролеум».
Это также означает и рабочие места. По подсчетам Куинлана, если суммировать прямую и косвенную занятость, то окажется, что примерно 6 миллионов европейцев обязаны своими средствами к существованию американским инвесторам, а около 7 миллионов американских работников зависят от европейских инвесторов, которые «в среднем платят более высокую зарплату и предоставляют больше привилегий, чем американские работодатели». Поэтому европейская социальная модель работает там, в Америке, а американская модель бизнеса работает здесь, в Европе. Во всяком случае, в мире бизнеса евроатлантизм уже существует.
Наиболее впечатляющим рост трансатлантической экономической взаимозависимости был после окончания «холодной войны», т. е. именно тогда, когда в трансатлантическом политическом сообществе назревал кризис. Экономика и политика двигались в противоположных направлениях. Политический Запад больше не сплачивала угроза советского коммунизма, хотя замшелый советский марксист предсказал бы политическую солидарность буржуазных государств, связанную с этими общими материальными интересами капиталистов по обе стороны Атлантики. Однако советский марксист мог ошибаться. Высокая экономическая взаимозависимость в Европе перед началом Первой мировой войны не смогла предотвратить распри на континенте.
Последним по порядку, но не по значению моментом является американизация повседневной жизни европейского потребителя. В самом центре Парижа, на площади Жана Моне — отца-основателя Европейского Союза, по соседству с архитектурными сооружениями XVI века расположился «Макдоналдс». Это самый изысканный в мире «Макдоналдс» — с внутренней отделкой из дерева, выдержанной в кремовых и темно-красных тонах, со светильниками в стиле fin-de-scièle и книжным шкафом с собранием сочинений Виктора Гюго. Неподалеку, напротив памятника Вольтеру, находится магазин «Американская идея спорта». Немного выше по рю де ла Помп, Расин и Мольер устремили свой каменный взор на другой магазин спортивной одежды «Калифорнийская компания». А лицеисты носят кроссовки, бейсболки и футболки с надписью “I ♥ NY”.
Европейцы на всем континенте любят американские фильмы и музыку. Если позвонить в офис мозгового центра Жака Делора «Наша Европа», то вас попросят подождать, и тогда в трубке вы услышите «Весь этот джаз», исполненный на американском английском. То, что французы называют “l’Amérique dans les tètes”, «Америкой в головах», пронизывает все и вся. Конечно, ничто не мешает любить «Элли МакБил» и при этом ненавидеть Джорджа Буша-младшего, есть «биг-мак», а затем участвовать в демонстрациях протеста против американской внешней политики. Именно так поступают многие молодые европейцы. Если они — антиамериканцы, то они — глубоко американизированные антиамериканцы. Но большинство европейцев по-прежнему способно проводить различие между администрацией и нацией. На заданный летом 2003 года вопрос о том, «что не так с Соединенными Штатами?», почти три четверти французов и немцев, выразивших неодобрительное отношение к Америке, назвали «в основном Буша» и меньше четверти — «саму Америку». Даже когда европейцы критикуют Соединенные Штаты, они остаются доброжелательно настроенными по отношению к американцам как народу.
Зачем сила?
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.