Между тем, и у Ширака нашлись критики в своей стране. Он достиг опьяняющих высот личной популярности во время своих наполеоновских ста дней славного, хотя и тщетного сопротивления бушевской войне. Тем не менее, некоторые парижские интеллектуалы, традиционно придерживавшиеся антиамериканских убеждений, неожиданно начали критиковать его уверенность том, что он может говорить за всю Европу. «В то время как Европейский Союз разваливается на куски, а НАТО готова взорваться», — говорил философ Андре Глюксман, — «франко-германская парочка, мнящая себя “Европой”, говорит от лица 25 стран, а представляет всего-навсего лишь три (включая Бельгию). Исполнители дуэта забрасывают американцев обвинениями в высокомерии и односторонности, которые с легкостью можно перенаправить и в их адрес. Неужели в приступе безумства надо пилить сук, на котором мы все сидим? Неужели нет более продуктивного способа трудиться на благо союза европейских стран?» Позднее Глюксман написал полемическую книгу под названием «Запад против Запада». Появилось множество книг с названиями, наподобие «Падение Франции», «Замешательство Франции» и «Надменность Франции», резко критикующих высокомерие шираковского режима.
Бернар-Анри Леви, возможно, самый известных из ныне здравствующих парижских интеллектуалов, участвовал в Лондоне в дебатах по теме «Американская империя — сила во благо», отстаивая именно этот тезис. Являясь противником войны в Ираке, он, несмотря на это, заявил, что ему надоели обвинения Соединенных Штатов во всех мирских страданиях и что он сыт по горло антиамериканизмом, который, прибавил он, был ему, как французу, хорошо знаком, «потому что мы его и придумали». Два выдающихся французских исследователя опубликовали книги, посвященные анализу и критике французского антиамериканизма. Этот французский антиантиамериканизм нельзя отождествлять с евроатлантизмом, но это значит, что евроголлизму брошен вызов в его же столице. Давнишний евроатлантистский политический мыслитель Пьер Аснер, который многие годы в одиночку творчески развивал наследие Раймона Арона, теперь получил запоздалое признание. Парижская «республика идей» — и сообщество, и журнал, — среди прочего, ставит перед собой цель преодоления разрыва в интеллектуальной жизни стран по обе стороны Атлантики. Безусловно, это по-прежнему интеллектуальное меньшинство, но только в количественном, а не в качественном отношении.
Если среди французских интеллектуалов возник раскол по поводу евроголлизма, то французское деловое сообщество в большей степени придерживается евроатлантистских взглядов. Бывший американский посол во Франции Феликс Рогатин говорит, что он встречал во Франции деловых людей весьма благожелательно настроенных по отношению к Америке. Точно также обстоит дело в Германии, хотя в обеих странах можно выделить космополитический крупный бизнес и небольшие оборонные компании. Тем не менее, более передовые французские и германские лидеры бизнеса не всегда восторгаются американской моделью бизнеса и дерегуляцией, проведенной Рональдом Рейганом и Маргарет Тэтчер. У одних это действительно вызывает восторг, другие же полагают, что собственные разновидности капитализма вполне конкурентоспособны.
Но все европейские лидеры бизнеса прекрасно осознают глубокую и растущую взаимозависимость между американской и европейской экономиками и ущерб, который могут причинить бизнесу политические разногласия. Это касается не только богатого жителя Калифорнии, отменяющего свой заказ на два «Мерседеса». Более важны широко освещавшиеся торговые разногласия между США и ЕС относительно тарифов на сталь, генетически модифицированных продуктов питания или налоговых нарушений корпораций. Тем не менее, согласно проницательному исследованию Джозефа Куинлана, трансатлантическая торговля составляет почти 20% всей трансатлантической коммерции, а торговые разногласия касаются менее 1%. К действительному преобразованию трансатлантических экономических отношений приводят инвестиции: это означает, что американские компании владеют европейскими и наоборот, и продают свои товары и услуги через соответствующие филиалы за рубежом. Американские фирмы в 1990-х годах вложили за рубежом капитала больше, чем за предыдущие четыре десятилетия вместе взятые — и половина этих средств приходится на Европу. Соответственно, в 2001 году половина зарубежных прибылей американских компаний приходилась на Европу. Соединенные Штаты имеют больше активов в Германии, чем во всей Латинской Америке; в 2000 году продажи зарубежных филиалов в Германии в десять раз превысили продажи филиалов в Китае.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.