Итальянская натурфилософия. Немецкая философия. Природа и происхождение этики в новом понимании. Деизм. Ассоциационная психология. Французская философия, страница 13

Блаженный Августин утверждал, что, если для меня очевидно существование моего сознания, следовательно, все элементы в моем сознании, тоже безусловно существуют (мышление, воля, чувствование).

Декарт такую подробность не вводил, а из этого бесспорного существования делал решительный шаг к тому, что реальность всего остального тоже базируется на этом бесспорном факте, и следующий пункт в его системе — существование Бога.

Существование Бога мы тоже обретаем в своей душе, и здесь Декарт вспоминает онтологическое доказательство бытия Божия. Классическое онтологическое доказательство Ансельма состоит в том, что само понятие о Боге имеет среди прочих признаков и признак существования; следовательно, мы не можем помыслить Бога не существующим. Это правильно, другое дело, что некоторые верят, а другие отвергают веру. Затруднения к усвоению этого доказательства есть, но возражение всегда одно и то же — мало ли что мы можем помыслить, от этого реальность воображаемого предмета не становится действительной. Он усовершенствовал это доказательство, доказав, что понятие о Боге носит уникальный характер для человека, в один ряд с этим понятием нельзя поставить другие понятия, потому что понятие о Боге имеет такие признаки, которые извлечь из внешней природы органами внешних чувств мы не можем. Таким образом, он убедительно утверждает, что понятие о Боге настолько очевидно, что источником этого понятия может быть только Сам Бог, таким образом становится очевидным и бытие Бога. Бытие Бога для Декарта имело не только чисто религиозное значение, но и гносеологическое.

Раз доказано мое личное существование и существование Бога, то возникает проблема — отказаться от употребления органов внешних чувств мы не можем, для практики они необходимы, какое же знание они нам дают, в какой степени мы можем верить им и тому знанию, которое они дают. У Декарта по этому поводу такое ключевое умозаключение: раз Бог есть и Он создал нас такими, какими мы есть, с теми органами внешних чувств, какие мы имеем, следовательно мы должны доверять органам внешних чувств и должны доверять их свидетельству, потому что мы не можем сомневаться в правдивости Бога, мы не можем думать, что Бог злонамеренно исказил органы внешних чувств, чтобы они нас сбивали с толку.

Здравое серьезное умозаключение, которое позволяет нам в значительной степени доверять органам внешних чувств и верить в Бога. Несмотря на свой замысел, чтобы от точки достоверного знания шаг за шагом идти и приобретать такую же достоверную систему знания, как и начальный пункт, такой системы знания, состоящей из суждений, постепенно выработанной, обладающей такой же достоверностью, как и достоверность самосознания, у него нет. Тем не менее, такие три фазы размышлений дают нам возможность сказать, что мы приобретаем знание и о себе, и о Боге, и о природе, тем самым, мы своим знанием охватываем всё бытие — и метафизическое, и физическое, и психическое.

Как может возникнуть ложь? Если Бог нас оснастил правдивыми органами внешних чувств, откуда могут произойти ошибки в знании, ложь? Это тот же самый вопрос, что задают пантеистам по поводу происхождения зла, здесь же пантеистическая проблема, перенесенная в область гносеологии. Декарт ответил мудро: при помощи органов внешних чувств мы приобретаем восприятия-представления, сумма восприятий-представлений — это максимум того, что могут представить нам органы внешних чувств; есть ли там ошибки? Декарт говорит, что нет; даже если мы где‑то во сне воспринимаем химеры, или у нас возникают галлюцинации в болезненном состоянии, то сами по себе галлюцинации — истина, потому что были восприятия; ошибка же гнездится не в сфере возникновения восприятий-представлений, и на следующем этапе нашей умственной работы — когда мы своей волей производим суждения (что, например, образ галлюцинации реален и существует на самом деле). Т.е. наша функция суждения — это функция воли. Это очень важно для истории философии и для личных рассуждений; потом это приглушенно повторяется у Канта (работа «О функции суждения»). Обычно мы думаем, что ум производит суждения, на самом деле, Декарт прав — функция суждения — это функция воли; мы имеем сумму представлений, а потом воля начинает действовать и говорить: это представление я беру в качестве реального, а это представление я отрицаю. Некоторые видения могут быть зафиксированы в качестве реальности, и мы во власти это делать. Наша воля производит суждения, и эти суждения могут фиксировать в качестве реальных наши восприятия, а могут и не фиксировать. Тут и происходит сбой, который делает не ум, а воля.