В основе раскола лежали преимущественно не идейные разногласия /хотя конечно они существовали/, а различия в социальном и этнонацио-нальном составе, которые в свою очередь сыграли существенную роль в формирования у членов фракций различных политических целей в револю-ционной борьбе, в использовании неодинаковой тактики для их достижения. Иначе говоря, среди халькистов преобладали представители среднеимущих слоёв, по национально – этническому составу в основном – пуштуны из юго – восточных и южных провинций. А парчамистами часто являлись выходцы из проживающих в городах богатых семей – помещиков, крупных торговцев, влиятельного исламского духовенства, высшего офицерства, интеллигенции. Среди них была значительна прослойка таджиков, узбеков, а также представителей других непуштунских национальностей. И в той, и в другой фракции практически отсутствовали представители зарождающегося рабочего класса и весьма многочисленного крестьянства, однако это не помешало вождям партии в принятом уставе определить НДПА как «авангард трудящихся классов и высшую форму политической организации рабочего класса Афганистана». Как говорится, за действите-льное выдавали желаемое. Исходя из благих целей – ликвидировать в стране нищету и отсталость, открыть дорогу социально – экономическому прогрессу – руководители партии /особенно этим страдали халькисты/ злоупотребляли «левой» фразой, нацеливали организацию на заговор, а не на долгую политическую работу в массах. Многие лидеры «Хальк» открыто называли свою фракцию «комму-нистической партией». Подход парчамистов к революции был более умерен-ным: они провозглашали национально – демократические цели, а наряду с подпольной деятельностью не исключали широкое использование легальных методов борьбы. Надо сказать, что раскол с самого начала принял очень болезненные формы. Оба лагеря, не жалел бранных эпитетов, щедро обменивались взаим-ными обвинениями: сторонники Тараки называли парчамистов «продажны-ми слугами аристократии», а со стороны Кармаля и его людей звучали дру-гие оскорбления: «шовинистические националисты», «полуграмотные лавочники» и т.д. 1968 г. По рядам партии проходит новая трещина, вызванная выходом из НДПА представителей некоторых национальных меньшинств. От «Хальк» откалывается группировка левоэкстремистского характера, назвавшаяся впо-следствии «Шоалейе джавид» /«Вечное пламя»/. Впервые на политической сцене возникает Х. Амин, сыгравший впоследствии столь роковую роль в су-дьбе Н.М. Тараки и многих других выдающихся лидеров и деятелей НДПА, независимо от их фракционной принадлежности. Хафизулла Амин являлся выходцем из пуштунского племени харути. Сирота, воспитывался дядей, В начале 60 – х гг. ХХ в. находился на учёбе в одном из университетов США. После возвращения в Афганистан несколько лет проработал директором педучилища. Член НДПА с 1966 г. Вступив в партию стал проповедовать в её рядах пуштунский национализм, что, как считают некоторые историки, и послужило основной причиной кризиса 1968 г. Тогда пленум ЦК НДПА «за отказ от принципов интернационализ-ма» перевёл Х. Амина из числа основных членов партии в кандидаты, оха-рактеризовав его как человека с «фашистскими чертами и шовинистичес-кими взглядами». С 1969 г. Х.Амин – депутат нижней палаты парламента. С 1977 г. – член ЦК НДПА. Обладал задатками хорошего оратора, однако был склонен к левачеству. Стоял на позициях путчизма и планомерно устра-нял всех, кто стоял на его пути к единоличной власти. По некоторым данным, на его счетах в банках было 114 млн. афгани и 2 млн. долларов. Несмотря на трудности, вызванные фракционной борьбой, партия про-должала своё «двуединое» существование, и к 1973 г. стала заметной поли-тической силой в обществе. За 8 лет обе фракции организовали более 2 тысяч митингов, демонстраций и забастовок, развернули активную революционную агитацию в армии, в рабочей и студенческой среде. А теперь рассмотрим историю возникновения и развития партий и организаций исламско – фундаменталисткой ориентации, которым вскоре, так же как и НДПА, предстояло стать на многие годы определяющей силой в политической жизни афганского общества. Что мы знали об исламских партиях и организациях Афганистана, например, до 1973 г.? Ничего. Что мы узнали о них после 1973 г., т.е. после свержения королевского режима и прихода к власти президента М. Дауда? Тоже практически ничего. И только после Саурской революции 1978 г., мы узнали, и то далеко не сразу, что новому режиму противостоят исламисты /фундаменталистского и традиционалистского толка/, которые постоянно пытаются объединиться в различного рода политические альянсы, и что основные из них – Исламское общество Афганистана /ИОА/ во главе с Бурхануддином Раббани и Исламская партия Афганистана /ИПА/ со своим лидером Гульбеддином Хекматьяром. История возникновения исламских партий довольно сложна и, по мере возможности, долго скрывалась /да и сейчас не афишируется/ лидерами исламистов. Изучение и анализ постепенно накапливавшихся материалов позволяют приблизиться к истинной картине происходившего, но только лишь приблизиться... Как отмечалось афганской печатью, «в политической биограии Раббани много тёмных мест». Сказанное можно смело отнести и к Г. Хекматьяру, а также и к другим лидерам афганских исламистов. Может возникнуть вопрос: а почему, собственно, всё, что относилось к возникновению исламистского движения в Афганистане, носило характер «табу» и тщательно скрывалось от постороннего взгляда, Для того чтобы это понять, нужно остановиться на двух сыгравших свою роль факторах. Первый связан с тем, что афганские исламисты и в идеологическом и в организационном плане при создании своих организаций использовали бога-тый опыт египетских «Братьев – мусульман». В этом легко убедиться, про-читан на знамёнах практически всех афганских фундаменталистских груп-пировок сформулированные главным идеологом «Братьев – мусульман»
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.