К существовавшим к тому времени планам нормализации обстановки пришлось добавить план, выдвинутый талибами в виде ряда требований и условий. Основной план ООН дорабатывался и согласовывался со всеми главными силами в афганском конфликте специальным посланником гене-рального секретаря этой международной организации М. Местири. План предусматривал передачу власти президентом Б. Раббани /срок полномочий которого истёк ещё в конце 1994 г./ временному /переходному/ совету – шуре из представителей всех политических группировок и временному правительству, которое надлежало создать для подготовки выборов в новый парламент. В него должны были быть избраны по два представителя от каж-дой провинции. . В течение 1995 г. М. Местири предпринял целый ряд безуспешных попыток добиться принятия президентом Б.Раббани этого плана и передачи им власти временному совету /Б. Раббани особенно упорствовал в период своих военных успехов/. Однако вскоре у М. Местири возникли дополните-льные затруднения, когда, посетив в апреле 1995 г. Кандагар и вступив в переговоры с талибами, он получил от них отказ войти в предлагаемый по плану ООН временный совет, который, по их утверждению, будет состоять из «преступников» моджахедов. Кроме того, талибы вступили в контакт с другой реальной военно – политической силой – так называемым Высшим координационным советом спасения Афганистана, объединявшим влияте-льные группировки А. Дустома и Г. Хекматьяра, которые, так же, как и талибы, настаивали на том, чтобы Б. Раббани ушёл в отставку до формиро-вания временного совета. Существовал и другой план, расценивавшийся в ООН и на Западе как вполне приемлемый вариант урегулирования. Он был выдвинут ещё в 80-х гг. ХХ века бывшим королём Афганистана М. Захир – шахом, прожи-вающим в Риме, и поэтому получившим известность как «Римский план». Он имел явно пропуштунскую окраску, хотя и претендовал на то, что отра-жает интересы всего населения Афганистана. Этот план предусматривал созыв чрезвычайной всеафганской ассамблеи Лойя джирги, традиционного форума, некогда использовавшегося союзами пуштунских племён, а позднее вошедшего в качестве своеобразного надпарламентского органа в структуру конституционного устройства Афганистана. Согласно «Римскому плану», Лойя джирга, в свою очередь, должна будет сформировать правительство и все другие органы управления страной. «Римский план» ранее неизменно отвергался лидерами крайних груп-пировок афганских моджахедов и поддерживавшей их пакистанской воен-щиной. Руководители моджахедов не без основания видели в экс – короле миротворческий объединительный символ для пуштунов, а, следовательно, угрозу своим персональным притязаяням на власть. Пакистан же опасал- ся пуштунского ренессанса как возможности реанимации проблемы Пуштунистана. Однако теперь, когда продолжаюшаяся афганская война превратилась в невыносимое экономическое и политическое бремя для Пакистана, в Исламабаде начали понимать, что пока пуштуны не объеди-нятся, не будет мира и с таджиками Б. Раббани. Поэтому в июле 1995 г. впервые за 17 лет афганской войны в Исламабаде был принят посланец М. Захир – шаха, его зять Абдул Вали. Пуштун Г. Хекматьяр, ранее выс-тупавший как антимонархист, теперь тайно прибыл в Пакистан для встре- чи с А. Вали. Его также приветствовал узбек А. Дустом, находящийся в тайном сговоре с талибами – пуштунами против Б. Раббани. В то же время Б. Раббани, опасающийся объединения пуштунов, выступил с нотой протеста правительству Пакистана против приглашения А. Вали в Исламабад. Б. Раббани настаивал на принятии его встречного плана урегулирования, ссылаясь на то, что за всеми другими планами скрываются «иностранные силы» /имелся ввиду прежде всего Пакистан/, И эти силы, дескать, пытаются «объединить некоторые группировки» с «созданными иностранными оппо-зиционными правительству /Б. Раббани/ силами, включая талибов» /намёк на контакты талибов с Г. Хекматъяром и А. Дустомом/ с целью свержения нынешнего президента. При этом главным пунктом плана Б. Раббани /хотя несколько и дезавуированным/ являлся фактический его отказ уйти в отстав-ку и сохранение им президентского поста на неопределённый переходный период, по крайней мере, до сформирования временных органов управления. Другие пункты его плана: создание совместной рабочей группы ООН и ныне-шнего правительства Афганистана, которая создала бы временное правитель-ство из нейтральных лиц для подготовки выборов; проведение опроса в каж-дой из провинций, для выяснения, кого хочет видеть местное население в качестве своих кандидатов в парламент. На весь этот период необходимо было разместить международных наблюдатеей вдоль некторых основных магистралей, чтобы не допускать поставок оппозиции «иностранного» оружия. Б. Раббани был согласен даже на созыв Лойя джирги для избрания президента, принятия конституции и формирования единой армии, но при одном непременном условии – сохранение на неопределённое время его президенства. К осени 1995 г. готовность при определённых условиях сесть за стол переговоров с Б. Раббани выразили ряд группировок, которые базировались в восточных районах страны и которые ранее обладали определённым поли-тическим влиянием, но в результате активных действий талибов утратили его. В общем военно – политическом раскладе их относили к «нейтралам». В числе последних – группировки из бывшей главной моджахедской семёр-ки, возглавляемые Ю. Халесом, С.А. Гилани, М.Н. Мухаммади. На стороне Б. Раббани выступала и сравнительно небольшая группи-ровка ИСОА А. Сайяфа, а к концу 1995 г. к сторонникам президента прим-кнула ранее входившая в Высший координационный совет Афганистана проиранская ПИЕА, состоящая в основном из хазарейцев. О судьбе постиг-шей её лидера А.А. Мазари ранее уже говорилось. В марте 1996 г. Г. Хекматьяр также присоединился к сторонникам Б. Раббани, вскоре заняв пост премьер – министра в его правительстве. Наибольшую поддержку тогда Б. Раббани получал от Ирана. После занятия талибами Шинданда и Герата Тегеран объявил о непосредственной угрозе проникновения их на свою территорию и закрыл границу, усилив погранич-ные наряды. Талибы ещё во время переговоров М. Местири в апреле 1995 г. с члена-ми их Большой шуры в Кандагаре выдвинули три своих встречных требова-ния, при выполнении которых они были согласны принять план ООН и вой-ти во временный совет: 1. Если им, а не Б. Раббани, будет доверено обеспечение безопасности Кабула; 2. Если совет будет состоять из «правоверных мусульман»; 3. Если в совете будут представители всех провинций Афганистана. Однако последовавшие вскоре события вновь в корне изменили военную и политическую ситуацию в Афганистане. В течение весны – лета 1996 г. ДТ реорганизовало свои вооружённые силы, по сути, создав из отрядов милици-онного типа регулярную армию численностью до 50 тысяч человек, хорошо вооружённую и способную вести широкомасштабные военные действия нас-тупательного характера практически одновременно на нескольких направле-ниях, а не на одном – двух, как это было ранее. 27 сентября 1996 г. сломив сопротивление правительственных войск армия талибов вошла в Кабул. Правительство Б. Раббани накануне покинуло город, эвакуировавшись на север страны. Последний прокоммукистический президент Афганистана Наджибулла, с апреля 1992 г. укрывавшийся с членами семьи в миссии ООН, был схвачен талибами вместе с младшим братом Абдулхакком. Оба после жестоких пыток и издевательств были повешены в центре столицы возле здания бывшего президентского дворца. Афганистан официально был провозглашён Исламским Эмиратом. Тем самым была открыта новая страница, в новейшей истории этой страны. На протяжении последующих двух лет между вооружёнными силами ДТ и противостоящей ему антиталибской коалиции, получившей наименование Северного альянса, сложилось неустойчивое равенство сил. Армия талибов, заняв территории населённые в основном этническими пуштунами /за иск-лючением ираноязычного Кабула/, не спешила развивать наступление на не-пуштунский север Афганистана, дожидаясь более благоприятного момента. В начале июня 1997 г. противники талибов создали на севере страны Объединённый исламский фронт освобождения Афганистана /ОИФОА/ в который вошли: – Национальное исламское движение Афганистана /НИДА/, руководимое генералом А. Дустомом, узбеком по национальности; – Исламское общество Афганистана /ИОА/, возглавляемое таджиками Б. Раббани и А.Ш. Масудом; – Исламская партия Афганистана /ИПА/, во главе которой стоял Г. Хекматьяр, пуштун из племени гильзаев; – Партия исламского единства Афганистана /ПИЕА/, которую возглавил новый лидер – хазарец К. Халили;
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.