«Сов. секретно Особая палка Председательствовал тов. Л. И. Брежнев. Присутствовали: Суслов М.А., Гришин В.В., Кириленко А.П., . Пельше А.Я., Устинов Д.Ф., Черненко К.У., Андропов Ю.В., . Громыко А.А., Тихонов Н.А., Пономарев Б.Н. Постановление ЦК КПСС К положению в «А» 1. Одобрить соображения и мероприятия изложенные тт. Андроповым Ю.В., Устиновым Д.Ф., Громыко А.А. Разрешить в ходе осуществления этих мероприятий им вносить коррективы непринципиального характера. Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро. Осуществление всех этих мероприятий возложить на тт. Акдропова Ю.В., Устинова Д.Ф., Громыко А.А. 2. Поручить тт. Андропову Ю.В., Устинову Д.Ф., Громыко А.А. информировать Политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий. Секретарь ЦК Л. Брежнев № 997-ОП /1 л./ П 176/125 ОП от 12.ХII.79»
Поперёк текста постановления – девять подписей членов Политбюро: «за – Андропов»; «за – Д. Устинов»; «за – А. Громыко»; «за – А. Пельше»; «за – М. Суслов»; «за – Гришин»; «за – А. Кириленко»; «за – К. Черненко»; «за – Н. Тихонов». Присутствовавший на совещании Б.Н. Пономарёв был кандидатом в члены Политбюро и текст постановления не подписы- вал. Ещё три члена Политбюро подписали постановление задним числом – 25 и 26 декабря 1979 г. Последним свою подпись /26 декабря 1979 г./ поставил В.В.Щербицкий. 24 декабря 1979 г. состоялось совещание руководящего состава Министерства обороны СССР, на котором Д.Ф. Устинов объявил о принятом советским политическим руководством решении ввести войска в ДРА. Тогда же была подписана соответствующая директива, в которой устаналивалось время «Ч» – дата пересечения советскими частями Государственной границы СССР. 26 декабря 1979 г. о ходе выполнения намеченной акции Л.И. Брежневу на даче доложили Д.Ф. Устинов, А.А. Громыко и Ю.В. Андропов. Присут-ствовавший при этом К.У. Черненко сделал краткую запись: «Тов. Брежнев Л.И. высказал ряд пожеланий, одобрив при этом план действий, намеченный товарищами на ближайшее время. Признано целесообразным, что в таком же составе и направлении доло-женного плана действовать Комиссии Политбюро ЦК, тщательно продумы-вать каждый шаг своих действий. По вопросам, на которые необходимо принимать решения, своевременно вносить в ЦК КПСС». На следующий день, 27 декабря 1979 г., на заседании Политбюро ЦК КПСС /в нём участвовали все члены и кандидаты в члены Политбюро, а также секретари ЦК/ было принято постановление № 177/151 – «О наших шагах в связи с развитием обстановки вокруг Афганистана». Были, в частно-сти, утверждены проекты указаний всем советским послам, представителю СССР в ООН, проект Сообщения ТАСС. Были также утверждены «пред-ложения о пропагандистском обеспечении нашей акции в отношении Афганистана» и тексты нескольких писем ЦК КПСС. Как видим, решение о вводе советских войск в Афганистан принималось келейно, за спиной собственного народа и даже не все высшие руководители страны знали о нём. Поход за Аму – Дарью стал апогеем брежневской докт-рины, связанной с военизацией советской внешней политики в условиях сло-жившегося паритета ведущих социально – политических систем и с явно ошибочным взглядом на страны «третьего мира» как на потенциально социалистические. 13 декабря 1979 г. командующий Туркестанским военным округом /ТуркВО/ генерал – полковник Ю.П. Максимов вызвал своего первого заместителя генерал – лейтенанта Ю.В. Тухаринова и приказал готовить войска к предстоящей операции. Тот вылетел в Термез, где расположился штаб создаваемой в спешном порядке 40-й армии. Она и стала становым хребтом Ограниченного контингента советских войск /ОКСВ/в Афганистане. Ю.В. Тухаринов стал первым командующим 40-й армии, А.В. Таскаев – начальником политотдела, Л.Н. Лобанов – начальником штаба, А.А. Корчагин возглавил разведку. Трое последних были тогда в звании генерал – майоров. О том, как создавалась соответствующая группировка ОКСВ даёт представление следующий документ Генштаба Советской Армии: «В течение последующих недель... в Туркестанском и Среднеазиатском военных округах было развёрнуто и доукомплектовано до полного штата около 100 соединений, частей и учреждений. Были развёрнуты управления 40-й армии и смешанного авиационного корпуса, четыре мотострелковые дивизии, десантно – штурмовая бригада, отдельный мотострелковый полк, артиллерийская бригада, зенитная ракетная бригада, части связи, инженер-ных войск, тыловые части и учреждения. Для доукомплектования развёрты-ваемых войск было призвано из запаса более 50 тысяч офицеров, сержантов и солдат и подано из народного хозяйства около 8 тысяч автомобилей и другой техники. Для ТуркВО и СаВО это было самое крупное мобилизационное развёртывание в послевоенный период». Такие вот силы готовились к вступлению в Афганистан. Вошли же в декабре 1979 г. только три дивизии – две мотострелковые /из Термеза и Кушки/ и воздушно – десантная, а также – десантно – штурмовая бригада и два отдельных полка. Затем, уже в первой половине 1980 г. группировка ОКСВ была усилена ещё одной мотострелковой дивизией и двумя отдель-ными полками. Общая численность советских войск в ДРА достигла, таким образом, 81,8 тысячи человек, из них 79,8 тысячи военнослужащих, в том числе в сухопутных войсках и ВВС – 61,8 тысячи. Времени на подготовку отпускалось крайне мало. Поэтому всё делалось в спешке. Многие призванные из запаса были из Средней Азии: кому – то показалось, что с мусульманами лучше воевать самим мусульманам. Да и с точки зрения скрытности действий так было лучше – не бросались в глаза лица европейской, славянской наружности. Призванных называли «партиза-нами» /в марте 1980 г. их отправили домой/. Ощущалась острая нехватка офицеров, особенно технических специалистов. Не хватало самого элемен-тарного: палаток, печек, дров; солдаты ночами зачастую грелись у костров. С «гражданки» брали любые мало – мальские годные машины, вплоть до самосвалов и такси, на которых не успели даже закрасить «шашечки». Срочно наводились и понтонные мосты через Аму – Дарью. . Параллельно с чисто военными приготовлениями работники политуправ-ления ТуркВО начали создавать в подразделениях агитационно – пропаган-дистские группы. Входившие в них солдаты и офицеры должны были вести разъяснительную работу среди афганского населения, касавшуюся целей и задач советских войск, оказавшихся на чужой территории. Была подготовле-на и «Памятка советскому воину – интернационалисту», – довольно прост-ранный документ, согласно которому «настоящую необъявленную войну» против афганского государства и народа развязал империализм, и именно он несёт ответственность за жестокость и кровь. Что же касается непосредственного отношения наших военнослужащих к предстоящей военной акции, то судя по воспоминаниям её участников /прежде всего из офицерской среды/, оно было неоднозначным. Отдельные военачальники даже выражали сомнение в её оправданности. В армии ходила тогда фраза, брошенная в адрес одного такого «сомневающегося» главным партийным идеологом Сусловым М.А.: «Вы что думаете, мировые револю-ции делаются в белых перчатках?». . Были и офицеры, не скрывавшие резко негативного отношения к вводу войск: «Неужели мы совершим такую глупость?». Но выполнятъ приказ им всё равно пришлось. Подавляющее большинство все же, если судить по внешней реакции, отнеслось к этому спокойно. Многим казалось /и тогда не без основания/, что это может предотвратить в Афганистане междоусобицы, гражданскую войну. Помимо всего прочего, срабатывал стереотип: ведь вводили же в 1968 г. свои войска в Чехословакию, и – ничего, обошлось. Так будет и здесь. Собственно, переброска отдельных частей Советской Армии в Афганистан начала осуществляться за несколько суток до официально уста-новленного времени «Ч» и с ведома Х. Амина, не подозревавшего, что в Москве уже решили его судьбу. В частности, в Кабул был отправлен 154 отряд специального назначения ГРУ сформированный в СаВО преимущест-венно из узбеков и таджкиков, получивший тогда же полушутливо – полусе-рьёзное наименование «Мусульманского батальона». В его функциональные обязанности входили охрана президентского комплекса Касрэ Дарул и защи-та жизни Х. Амина. Впоследствии, однако, именно это подразделение сыграло весьма существенную роль в успешном проведении спецоперации «Шторм – 333», о которой ещё пойдёт речь. Афганский лидер выразил удов-летворение по этому поводу и размышлял о том, каким образом ему лучше всего объяснить своему народу и мировой общественности подобные дейст-вия северного соседа. Кстати, говоря о военном решении афганской проблемы нельзя также сбрасывать со счетов и экономические интересы СССР в ДРА. Участие Советского Союза в ряде совместных проектов /разработка газовых место-рождений, строительство ряда промышленных объектов/, подготовка нацио-нальных кадров для различных отраслей народного хозяйства в учебных заведениях созданных с нашей помощью, поставки оборудования промыш-ленного и сельскохозяйственного назначения, не говоря уже о гуманитарной помощи, обошлось к тому времени нам в кругленькую сумму /более одного миллиарада рублей золотом/. Вполне естественно, что в Москве никто не хотел пускать эти деньги на ветер. Ход дальнейших событий хорошо известен, – 26 декабря 1979 г. части 40-й армии пересекли пограничную реку Аму – Дарью и стали продвигаться вглубъ территории Афганистана. В целом же дислокация ОКСВ в ДРА была завершена к середине января 1980 г. Непосредственно военные действия на-чались с захватом усиленной воздушнодесантной дивизией под командова-нием генерал – майора И.Рябченко ключевых политических и военных объ-ектов в Кабуле. Вечером следующего дня, 27 декабря 1979 г., была проведена спецоперация под кодовым наименованием «Шторм – 33З» с целью отреше-ния от власти Х. Амина. Необходимо отметить, что президентский дворец Касрэ Дарул представлял собой укреплённую цитадель, его охраняли З батальона афганской армии, три танка и зенитный комплекс «Шилка». Поэтому проведение соответствующей акции было поручено спедподразде-лению КГБ СССР «Альфа», а если быть более точным – группам «Гром» и «Зенит» входившим в его структуру, и уже упоминавшемуся ранее 154 отря-ду спецназа ГРУ. Чтобы избежать ненужного кровопролития и захватить Х. Амина живым, политические противники афганского лидера вступившие в контакт с нашими спецслужбами решили усыпить последнего с помощью его личного врача и повара. Однако у Амина в этот день было расстройство желудка, и он очень мало ел, не притрагивалась к еде и его супруга, которая ждала сына. Все остальные, кто был приглашён на обед и ел, получили изрядную дозу снотворного, были на сутки усыплены и проснулись уже в тюрьме Пули Чархи. Х. Амин, почуствовав действие снотворного, залодозрил неладное и приказал врачу прочистить ему желудок и поставить калельницу. Во время проведения этих медицинских процедур послышалась артиллерийская кано-нада и приближающаяся ружейно – пулемётная перестрелка. Он поручил командиру охраны выяснить в главном штабе афганских войск, расположен-ном недалеко от дворца, что происходит. Тот через несколько минут доложил, что на подступах к дворцу идёт бой гвардейского полка охраны Амина с какой – то частью «дружественной армии». Солдаты этой части говорят на ломанном языке дари. Х. Амин в это не поверил и приказал штабу немедленно связаться с командованием совет-ского воинского контингента и попросить помощь. Он был уверен, что про-тив него восстали некоторые части кабульского гарнизона. Амин пытался успокоить членов своей семьи, сказав им, что скоро им на помощь придут солдаты Советгской Армии. Между тем канонада и перестрелка приближались, и стало слышно, что бой идёт уже во дворе, а вскоре и на первом этаже дворца. Связь с советским командованием так и не удалось установить. Тогда Амин вырвал из предпле-чья шприц капелъницы, взял в руки автомат Калашникова и приказал личной охране обороняться до подхода помощи. Надо сказать, что охрана вела бой до конца и была вся перебита. Всё ближе слышались крики: «Амин, где ты, Амин, сдавайся». Когда солдаты в форме афганской армии ворвались в спа-льню Амина, тот отстреливался, но упал, сражённый очередью из автомата. Авторы, описывающие последний бой Х. Амина со слов оставшихся в живых членов его семьи, утверждают, что в акции принимали участие А. Сарвари и С.М. Гулябзой. Жена Амина узнала их по голосу, когда они подавали команды. Автоматчики, ворвавшиеся в спальню Амина, в первую очередь прошили из автоматов встроенные шкафы и, сами того не сознавая, убили врача, который спрятался в одном из этих шкафов. Потери в ходе спецоперации «Шторм – 333» с обеих сторон были следу-ющими: со стороны атакующих – 10 человек погибшими, около 50 ранены-ми; со стороны защищавшихся – 400 человек погибшими, 1500 пленными. После завершения акции по устранению Х. Амина 154 отряд спецназа ГРУ был расформирован, а вся слава досталась «Альфе». В тот же день в 20.45 по местному времени кабульское радио пере- дало сообщение о том, что генеральный секретарь ЦК НДПА товарищ Бабрак Кармаль взявший всю полноту власти в ДРА в свои руки попросил советской военной помощи /как, где и когда последний успел стать генераль-ным секретарём не было ясно никому – ведь ни съезда НДПА, ни пленума ЦК НДПА в предшествующие дни не проводилось/. Советские парашюти-сты, прибывшие в здание кабульского радио, объявили персоналу: «Мы пришли, чтобы спасти революцию». На следующий день, 28 декабря 1979 г., центральный печатный орган КПСС газета «Правда» опубликовала «Обращение к народу» Б. Кармаля, не вполне понятное тем, кто получал информацию только из советских сре-дств массовой информации. В обращении, в частности, говорилось, что «после жестоких страданий и мучений наступил день свободы и возрождения всех братских народов Афганистана. Сегодня разбита машина пыток Амина и его приспешников – диких палачей, узурпаторов и убийц...» Далее говори-лось, что «Великая Апрельская революция, свершившаяся по нерушимой воле героического афганского народа, а также с помощью победоносного восстания революционной армии Афганистана... вступила в новый этап. Разрушены бастионы деспотизма, кровавой династии Амина и его сторонни-ков – этих... наёмников мирового империализма во главе с американским империализмом... Соотечественники! Вперёд по пути полного уничтожения узурпаторов, самозванцев, эксплуататоров и вредителей! Смерть кровожад-ным угнетателям надирам и аминам!..” Более всего, наверное, удивили словосочетания «кровожадный угнета-тель», «наёмник мирового империализма» применительно к Амину. Тому самому, которого ещё совсем недавно Л.И. Брежнев приветствовал в связи с его приходом к власти. Спустя ещё сутки «Правда» публикует «Обращение правительства Афганистана». «Правительство ДРА, принимая во внимание расширяющееся вмешате-льство и провокации внешних врагов Афганистана и с целью защиты завое-ваний Апрельской революции, территориальной целостности, националь- ной независимости и поддержания мира и безопасности, основываясь на Договоре о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 г., обратилось к СССР с настоятельной просьбой об оказании срочной поли-тической, моральной, экономической помощи, включая военную помощь, о которой правительство Демократической Республики Афганистан ранее неоднократно обращалось к правительству Советского Союза. Правительство Советского Союза удовлетворило просьбу афганской стороны». Ниже шли «Сообщения из Кабула», Состоялось заседаие ЦК НДПА, Б. Кармаль стал также председателем Революционного совета, премьер – министром и главнокомандующим вооружёнными силами ДРА.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.