Фихте, в отличие от Канта, посчитавшего неразгадываемой тайной природу продуктивной способности воображения, пытается проникнуть в эту тайну. Он считает, что его можно объяснить через предельное понятие «дух», и рассмотреть бессознательное как необычную модификацию духа. Бессознательное – эмбриональное состояние духа, своеобразный «затакт» к музыке духа, потенциальный дух.
Бессознательное, также как и сознание, наделено активностью, энергией, творчеством. В этой активности – корень диалектики и синтезов. Эта первичная активность рождается из первичных противоположных и неотделимых друг от друга состояний духа: пассивного («несостоятельности», «неспособности» к диалектическому саморазвитию) и активного (неустранимое «требование саморазвития»). Бессознательное – это точка колебания духа между требованием саморазвития, предъявляемого к самому себе, и невозможностью его выполнить.
б) Это состояние первичного напряжения, проживая (проделывая) которое дух приобретает форму созерцания, поскольку фиксирует, т.е. созерцает себя в этом напряжении. А длящееся созерцание образует «материал» для воображения, которое, будучи продуктивным и составляет основу сознания. Воображение – по прямому значению слова введение «во-образ», переход духа от «без-образного» состояния к «образованному» (от хаотического – к упорядоченному).
Только так может возникнуть то, что имеет право называться реальностью. И такую реальность Фихте пытается описать с помощью понятия «Абсолютного Я». Мир в этом случае предстает как пространство, заполненное энергетическими центрами, разворачивающими себя из бессознательного в созерцание, в воображение и, наконец, в сознание, т.е. подлинную реальность (реализованность).
Такая картина реальности рождает два типа проблем. 1. Чем гарантировано, что энергия бессознательного завершиться самосознанием, а не произвольной фантазией, иллюзией и даже бредом? Свобода развертывания бессознательного – подлинная свобода? Как связаны такое самосознание и такая свобода с реальным человеком, индивидуальным человеческим «Я»? 2. Как можно оценить то, что обычно называют «реальностью» – окружающий человека внешний мир, природу?
Г) Самосознание и свобода. Сталкиваясь с первым типом проблем, Фихте говорит, что созерцание – необходимый исток самосознания, но не деятельности и свободы, что сущность свободы превышает сущность самосознания, и что созерцательное отношение к миру не является свободным.
а) Свобода невозможна без самосознания, но самосознание еще не гарантирует свободы. Возникая из бессознательного, самосознание может силами теоретического разума придти к убеждению в иллюзорности мира, в то, что «вся реальность превращается в чудесную грезу, без жизни, о которой грезят, без духа, который грезит». Но когда становится ясно, что на этом теоретическом пути превращается в иллюзию и сам человек, что он – «одно только представление без назначения и цели», Фихте перекрывает работу теоретического разума, заявляя, что она имеет смысл только как подкрепление разума практического.
Никакое теоретическое обоснование в принципе не может быть полным, последовательным и завершенным. Характером своей незавершенности, а значит несвободы, оно как раз и утверждает первичность разума практического. Важнейшим итогом теоретической работы для практического разума является не обнаружение бессознательного, созерцания и воображения, а выявление особого «стремления», связывающего их и влекущего к самосознанию. Суть бессознательного-созерцания-воображения – устремленность, суть устремленности – преодоление непреодолимого.
Теоретическая модель «тезис – антитезис – синтез» превращается в универсальную модель вновь и вновь возобновляющегося стремления к невозможному. Теоретическое «Я» вне такой модели было бы невозможно, т.к. превратилось бы в бесконечную готовность к самосознанию, никогда им не становящуюся. Практическое «Я» вне такой модели – бессмысленно, иллюзорно, а значит, несвободно.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.