Вопросы теории и истории исполнения завещаний в гражданском праве России, страница 16

261

венных цивилистов, несмотря на некоторые расхождения во взглядах, большинство из них признавали конструкцию договора поручения единственно приемлемой для опосредования отношений по исполнению завещаний.

А.Г. Гусаков, напротив, считал недопустимым использование дого­вора вообще и договора поручения в частности для определения юри­дического положения душеприказчика, склоняясь более к применению модели отношений опеки. Единственная разница, которая, по мнению ученого, существует между исполнением завещания и опекой, состоит в том, что опекун назначается в интересах общества и не может отказать­ся от этой обязанности, а исполнитель последней воли назначается в интересах частных лиц и может не принять этого назначения¹.

Среди отечественных цивилистов, рассматривавших отношения по исполнению завещаний через призму представительства, не было един­ства мнений в вопросе о том, чьи интересы представляет душеприказ­чик. Большинство склонялось к тому, что в основе деятельности испол­нителя завещания лежат интересы завещателя². Отождествление душе­приказчика с представителем наследников в отечественной доктрине отсутствовало. Г.Ф. Шершеневич считал исполнителя завещания пред­ставителем наследства как юридического лица³. Непринятое наследство (hereditas iacens) одно время считалось в римском праве юридическим лицом⁴, однако русские цивилисты неоднократно подчеркивали непри­годность данной конструкции для использования в гражданских отно­шениях⁵. Много внимания уделялось вопросу о представительстве в наследственном праве немецкими учеными XIX в., о чем пишет в своей диссертационной работе В.А. Рясенцев⁶; и хотя исследованные им точ­ки зрения достаточно интересны, отечественной наукой они не были восприняты.

Впервые против отождествления душеприказничества с представи­тельством высказались члены Редакционной комиссии по составлению проекта Гражданского уложения, назвав исполнителя завещательных

¹ См.: Гусаков А.Г. Указ. соч. С. 204-205.

² См., например: Гольмстен А.Х. Указ. соч. С. 59; Анненков К. Система русского граждан­ского права. Т. VI. С. 207-218; Победоносцев К. Указ. соч. С. 516-523; Гордон А. Указ, соч. С. 245-248.

³ См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. 10-е изд. М, 1912. С. 793.

⁴ См.: БартошекМ. Указ. соч. С. 142.

⁵ См., например: Пахтан С.В. Гражданское право: Лекции. СПб., 1900-1901. С. 300-301; Рясенцев В.А. Представительство в советском гражданском праве. Дисс. ...докт. юрид. наук. М., 1948. С. 273.

⁶ См.: Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 261-270.

262

___________'

распоряжений посредником между завещателем и наследниками¹. Са­мобытность отношений по исполнению завещаний и самостоятельность душеприказчика, являющегося «в значительной мере представителем своих собственных прав и интересов», отстаивал в своей работе С.А. Беляцкин². Позднее схожую позицию занял А.А. Бугаевекий: он предложил искать ключ к пониманию отношений по исполнению по­следней воли умершего в праве наследодателя распорядиться своим имуществом путем завещания. Поскольку исполнитель посмертных распоряжений наделен собственными правами и обязанностями, дейст­вует от своего имени и имеет свои, основанные на завещании интересы, он, по мнению ученого, становится в один ряд с наследниками и легата­риями и поэтому не может быть устранен от занимаемой должности помимо своей воли³.

В.А. Рясенцев в своем исследовании пришел к выводу, что исполни­тель завещания, являясь самостоятельным субъектом права, при осуще­ствлении принадлежащих ему прав и обязанностей действует от своего имени, однако источником этих прав и обязанностей является закон, связывающий их возникновение с определенным фактическим соста­вом⁴. Данную точку зрения разделяли Н.И. Бондарев и Э.Б. Эйдинова⁵. Отрицая возможность применения конструкции представительства к отношению по исполнению завещания, В.И. Серебровский утверждал, что исполнитель завещания действует в интересах всех участников на­следственного правоотношения⁶. П.С. Никитюк, считая исполнителя завещательных распоряжений лицом, действующим в общественном интересе, тем не менее допускал возможность применения к рассматри­ваемым отношениям по аналогии закона норм о представительстве⁷.