Пострезекционные и постваготомические функциональные синдромы и их лечение. Пострезекционные синдромы, страница 2

Еще в период дискуссии между «гастроэнтеростомистами» и «резекционистами», и особенно в последующие годы, были вскрыты существенные недостатки резекции желудка. Более глубоко обосновано значение желудка в процессах пищеварения, пассажа содержимого, через двенадцатиперстную кишку, синхронности и порционности опорожнения желудка, его тонуса и. моторики.

Установлена роль желудка в углеводном, белковом и водно-минеральном  обменах, в гемопоэзе,  его экскреторная функция и нервно-гуморальные связи с другими органами пищеварения — с печенью, поджелудочной железой, двенадцатиперстной кишкой. Теоретически рассуждая, естественно допустить, что удаление значительной части, хотя и патологически измененного органа, обладающего многообразными функциями, неизбежно должно сопровождаться нарушением этих функций. Последующие исследования подтвердили это предположение.

Действительно, у большинства подвергшихся резекции желудка нарушаются функции пищеварения и.обмена, но чаще не до степени клинических проявлений. Эти нарушения в последующем исчезают за счет компенсаторных возможностей организма. У части больных патологические функциональные нарушения выражеяы клинически, но незначительно, и не идут в сравнение .с теми страданиями, которые имели место до операции.

Результаты операции оцениваются при этом пациентами положительно.

 У части больных они клинически проявляются в виде строго очерчениого патологического синдрома, но со временем сглаживаются самопроизвольно или   под влиянием корригирующей терапии, что свидетельствует "о значительной гибкости и приспособляемости» желудочно-кишечното тракта и других органов пищеварения (И. Г. Лукомский).

У определенной группы подвергшихся резекции   желудка (преимущественно в модификации способа Бильрот-П) патологические функциональные нарушения протекают тяжело, трудно или вообще не компенсируются даже под влиянием комплексного консервативного лечения и требуют реконструктивных операций. Часть больных инвалидизируется. Подобная ситуация, правда, в слишком пессимистическом тоне, но достаточно убедительно описана А. А. Бусаловым: «У этих больных выключается полностью желудочная фаза пищеварения, оставшаяся культя, по существу, служит промежуточным каналом между пищеводом и тонкой кишкой, не несущим свойственных желудку функций (ни химической, ни моторной). Культя скорее является протяжением пищевода, а не местом пищеварения... Человек, перенесший резекцию, остается больным, иногда еще более больным, чем при язве, но с целым желудком».

Судя по данным литературы, различные функциональные пострезекционные патологические синдромы наблюдаются в различной степени выраженности изолированно или в сочетании у 10—30 % пациентов, причем у 6—8 % из них в тяжелой форме.

Несмотря на радикализм (рецидивы лишь в 1—3 % случаев) и неплохие отдаленные результаты (до 80 % и более выздоровление и значительное улучшение),   нефизиологичность операции, стандартный подход к объему резекции (не менее 2/3—1/2 желудка), вне зависимости от локализации язвы, побуждали и обосновывают поиск более физиологичных-органощадящих и органосохраняющих методов оперативных вмешательств.

Еще в период внедрения резекции желудка при язвенной болезни внимание хирургов привлекла ваготомия. Она находила обоснование с позиций результатов исследований И. П. Павлова по пищеварению, удостоенных Нобелевской премии (1908 г.). Первая стволовая ваготомия выполнена в 1911 г. (Экснер и Шварцман). В 1922 г. А. Латорже выполнял переднюю стволовую ваготомию при дуоденальных язвах, .преимущественно в сочетании с операциями дренажного типа — гастроэнтеростомией, пилоропластикой и антральной резекцией желудка. В 1931 г. Биршер доложил о хороших результатах лечения неосложненных язв с помощью ваготомии. Однако более полное научное обоснование стволовой ваготомии (СВ) было дано Драгстедом (1943).