Д.М. ФЕЛЬДМАН. Чаще всего на то, чтобы потрафить заказчику, достичь результатов, позволяющих получить договорную цену. В кругу этих специалистов профессиональный успех определяется не тем, что в результате их труда получено новое знание, выдвинута концепция, получившая поддержку коллег в ведущих научных журналах всего мира, а тем, что хорошо выполнен заказ клиента. Это, во-первых, позволяет в следующий раз запросить более высокую цену, а, во-вторых (к сожалению, как правило, действительно только во-вторых), заняться наукой. Дело в том, что в современной российской социологии, ставшей неожиданно для себя едва ли не полностью независимой от государства, без оплаты за удовлетворение подобных "социальных заказов" практически крайне трудно обеспечить возможность получения научного знания. И это едва ли не самый безобидный способ. Он, по крайней мере, не исключает коллегиальных отношений с теми, кто его практикует, не ставит их вне норм жизни научного сообщества. Но, к сожалению, мы сталкиваемся и со стремлением подработать, превращая в товар утверждаемые научным сообществом и скрепляющие его ценности. На продажу идут квалификационные работы, авторство научных публикаций, ученые степени и звания... Не брезгуют и торговлей оценками на экзаменах, подрывая саму основу воспроизведения интеллектуального (не говоря уже о нравственном!) потенциала науки. Это, конечно, так же не ново, как и воровство, коррупция, взяточничество и т.д., но в нашей стране масштабы распространения этого явления внутри института науки, да и всего научно-образовательного сообщества, растут и даже вроде бы легитимизируются, не встречая отпора и открытого осуждения со стороны его наиболее авторитетных представителей. В приверженности своим корпоративным правилам, нормам и ценностям мы сегодня менее тверды, чем многие другие профессиональные сообщества.
Конечно, наука, а тем более наука, рассматриваемая как социальный институт, не может быть оторвана от того, что происходит в обществе. В числе новых для нас общественных явлений, оказывающих понижающее влияние на уровень научных исследований, оказалась, как ни странно, и та степень свободы в реализации прав человека и гражданина, которой достигло наше общество. Раньше, в советский период, занятия наукой на уровне национальных достижений если и не позволяли соперничать в получении квартиры, нужной прописки, автомашины, количестве зарубежных поездок с футболистами класса "А", то все же открывали возможность пользоваться всем этим. К тому же в служебных бумагах с грифом можно было высказать свое мнение, не совпадающее с "единственно правильным", утвержденным сверху пониманием всего и вся. В науку социальным давлением, по сути дела, выпихивало многих из тех, кто хотел жить более нормально, по иным, не вполне советским социально-политическим стандартам. Как только эти весьма скромные стандарты стали (хотя бы в принципе) достижимы независимо от рода деятельности, умные, талантливые люди, тянувшиеся за ними в науку, занялись другими, более интересными для них и куда более доходными делами, пошли в другие сферы деятельности. Конечно, социальное принуждение к занятию наукой сохранилось, но содержание социальной мотивации существенно "заземлилось". Как практикующий преподаватель Университета я не очень радуюсь увеличению конкурса в аспирантуру за счет юношей. Берусь утверждать, что едва ли не большинство из них идет в аспирантуру потому, что не хочет идти на войну или в казарму. И их путь после окончания аспирантуры подтверждает этот вывод.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.