Вненаучное знание основывается не только на субстантивации отношений человека к миру, но и на целом ряде лингвистических отождествлений, рефлексия над которыми позволит понять исходные интуиции тех или иных философских концепций. Напомню лишь те отождествления, которые оказываются весьма значимыми в современной французской философии постмодернизма - отождествление смысла и чувственности, коль скоро они выражены одним словом Sinn, отождествление письма и буквы, коль скоро они выражены одним словом Lettre. Ненаучные формы знания всегда предпочитают играть с многозначностью слов естественного языка, строить на амбивалентности их значений философские конструкции. Научное знание основывается (точнее, стремится основываться) на однозначности понятий, выдвигает эту однозначность в качестве идеала научной рациональности, а философия, ориентирующаяся на науку, делает предметом своего анализа значение языковых выражений и предложений, значение, понятое в своей определенности и однозначности. Вненаучное знание основывается на многозначности структур смысла, выдвигая в противовес понятию либо идеи (философия XVIII и XIX вв., начиная с Локка и Лейбница и кончая Гегелем), либо предложения (пропозициональный подход, развиваемый, начиная с Рассела и кончая Куайном), либо концепты, структуры, "иссушаемые" в однозначных понятиях и коренящиеся в актах речи и языковых игр (французский постмодернизм в лице М. Фуко, М. Бланшо и др.).
Это движение к полисемантичности смысловых структур можно было бы рассматривать как отказ от научной рациональности и сдвиг в сторону иррационализма. Но такой подход был бы крайне односторонним и ущербным. Можно напомнить, какие споры вызвало возникновение многозначной логики, которая далеко не всеми логиками была встречена с энтузиазмом. Очевидно, что осознание многозначности смысла слов и предложений и естественного языка, и многих сегментов научного языка в последующем может сформировать (если уже не формирует) новое понимание научной рациональности. В качестве одного из примеров можно привести концепцию речевых актов, которая существенно расширила предмет лингвистики и лингвистического анализа. Во всяком случае, по моему мнению, мы в наши дни сталкиваемся с тенденцией, которая свидетельствует об изменении идеалов научной рациональности, которые оказались узкими и далеко не охватывающими собой все способы рационализации отношений человека к миру и всю многозначность человеческой речи, и тем более взаимоинтенциональность и взаимосопряженность смысловых актов в речевом диалоге.
И.Т. КАСАВИН (доктор философских наук, главный научный сотрудник Института философии РАН).
На вопрос о существовании критериев различения научного и вненаучного знания есть только один ответ - положительный. В самом общем виде этот ответ post factum дает история. Именно она указывает свое место гениям науки, с одной стороны, и лженаучным шарлатанам, ретроградам и фантазерам от науки - с другой.
Общеисторический процесс выделения науки из некоторой вненаучной целостности может быть разложен на ряд составляющих. Наука вырабатывает специфические методы исследования и правила научного этоса, развивается в рамкам парадигмальных научных программ, принимает особые институциональные формы (лаборатории, институты, университеты, академии), формирует научные сообщества. Разным наукам присущи данные признаки в разной степени, но их системное наличие позволяет при необходимости проводить четкое разграничение между наукой и ненаукой. Несмотря на все свои попытки, лженаука не в состоянии до неразличимости замаскироваться под науку, от которой ее можно отличить по совокупности указанных критериев. Заметим в скобках, что подобное сравнение предполагает разбиение всей совокупности лженаук и наук на пары: астрология и астрономия (или медицина, или психология? или гелиобиология?); алхимия и химия (или фармакология? или плавильная технология?); френология и анатомия мозга (или антропология?); физиогномика и антропология (или медицина? или психоанализ?) и так далее. При этом необходимо учитывать этап развития конкретной науки (наука переднего края, парадигмальная наука, постпарадигмальная наука и т.п.), поскольку в определенные периоды зарождающаяся наука весьма уступает тому, что скоро перестанет считаться наукой. Спор Галилея с теологами-аристотеликами - классический тому пример. И напротив, победа Колумба в споре с членами комиссии Талаверы - столь же классический пример торжества лженауки над подлинной наукой, ибо аргументы в пользу невозможности Колумбова предприятия (плавания на каравелле из Испании до Индии через Атлантику за месяц) сохраняют силу и сегодня.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.