Внутригрупповое конфликтное поведение: описывающий, объясняющий и рекомендательный подходы. Программы по разрешению конфликтов и посредничеству равными по статусу лицами в начальной и средней школах: обзор исследований, страница 26

На основе исследований мы можем сказать, что учащиеся разделяют конфликты на конструктивные и деструктивные. Потенциально деструктивными результатами конфликтов являются физический риск, социальная изоляция, унижение, потеря статуса, снижение успехов в обучении, низкая посещаемость и личные ощущения смущения, гнева, беспомощности и депрессии. Opotow (1991), интервьюируя учащихся 7 ступени городской школы, отметила, что для подростков физический риск был второстепенным, а больше всего они боялись социальной изоляции, унижений и потери статуса. Две трети конфликтов происходили с близкими друзьями или одноклассниками, и затем учащиеся были вынуждены видеть своих противников в классе, гимнастическом зале или на ланче; они боялись, что враждебность может возрастать, и сверстники будут выбирать между сторонами конфликта. В то время как стресс увеличивался, посещаемость и академическая работа часто страдали, и росли такие чувства, как смущение, гнев, беспомощность или депрессия. Часто учащиеся не понимали, почему происходили драки и оплакивали потерю друзей без какого-либо связного объяснения, что было не так. Berndt и Keefe (1992) также отметили, что увеличение конфликтов между друзьями предопределялось отчужденностью от школы в целом и от учащихся низших ступеней, в частности.

Учащиеся также видят и конструктивные результаты, вытекающие из конфликтов их интересов. Opotow отметила, что учащиеся 7 ступени воспринимали драки больше как конструктивный, нежели как деструктивный результат, так как они приводят к поддержанию важных социальных норм, сдерживая опасное поведение, обеспечивая защиту от преследований, увеличение статуса, рост самосознания, проясняя свою индивидуальность, а также и индивидуальности других, проявляя иерархию доминирования, инициируя дружбу. В конфликтах учащиеся находят возможности для:

а) изменения статус-кво и поведения, причиняющего беспокойство сверстникам;

б) самозащиты, социального продвижения, личного достоинства, межличностного понимания, разрешения конфликтов и волнения;

в) героической драмы, которая превращалась в устную историю опасности, героизма и борьбы добра против зла;

г) рассуждений и прояснения ценностей и кодов поведения.

Opotow пришла к выводу, что эти ученики были явно очарованы и тянулись к конфликтам - им нравилось начинать конфликты, наблюдать за ними, слушать о них и обсуждать конфликты.

Мало что известно о том, как учащиеся разрешают конфликты сами без помощи посредника.

Учащиеся, не прошедшие специальной подготовки, в 90% случаев не смогли разрешить конфликты, либо разрешали их деструктивно (DeCecco и Richards, 1974). Krappman и Oswald (1987) отметили, что 10 и 12-летние немецкие школьники соглашались на решение своих конфликтов в качестве определенного "перерыва между таймами", и что в этих соглашениях один давил на другого для этого. Johnson, Johnson, Dudley, Ward и Magnuson (1995) просили учащихся рассказать о характере разрешения конфликтов. Неподготовленные учащиеся оставили около одной трети конфликтов без разрешения, 20% просили взрослых выступить арбитрами в конфликтах, 25% отметили, что выиграла одна из сторон, и менее 1% конфликтов были разрешены при помощи интегративных переговоров. Значительной разницы между решениями конфликтов в школе и дома не было.

Согласно исследованию, проведенному Johnson, Johnson, Dudley, Ward и Magnuson (1995), после тренинга по разрешению конфликтов и равному посредничеству, свыше 25% конфликтов были разрешены при помощи интегративных соглашений и свыше 20% конфликтов привели к созданию нового соглашения. Также не было отмечено значительных различий между конфликтами в школе и дома. McCormick (1988) отметил, что число учащихся, сказавших, что они разрешили свои конфликты "разубедившись в них", удвоилось после введения программы тренингов. Roderick (1989) изучал равную посредническую программу в начальной школе в Бруклине и отметил, что 87% учителей заметили изменения в спонтанном использовании учащимися навыков по разрешению конфликтов.