Власть и флот в России в 1905-1909 годах

СТАТЬИ. Власть и флот в России в 1905-1909 годах

Подготовка России к первой мировой войне и состояние ее вооруженных сил после поражения, понесенного на Дальнем Востоке в 1904-1905 гг., представляют собой проблему, в которой, несмотря на почти вековой опыт изучения, остаются невыясненные вопросы. Советская историография российского империализма видела одну из своих центральных идеологических задач в опровержении пропагандистского тезиса о "полуколониальном" статусе России и в доказательстве способности царизма преследовать собственные империалистические цели, до известного момента выбирая между двумя враждовавшими коалициями; в военной области подчеркивалась роль России как мощного и надежного партнера, а в августе 1914 и весной- летом 1916г.- спасителя положения на западных фронтах; с этим согласуются данные о достигнутом Россией уровне экономического развития (5-е место в мире, сразу после Франции), об успехах в модернизации (страна среднеразвитого капитализма), могуществе российских монополий. Идеологическая тенденциозность этих усилий историографии повлияла на отбор фактического материала. Ныне ту же тенденцию подкрепляет оживившаяся "патриотическая", "державная" конъюнктура (Россия, которую мы потеряли), сдвиг в пропаганде ("методологии") с "марксистско-ленинских", "классовых" критериев к "геополитическим".

В эту тенденцию не вписываются труды известного отечественного историка, выдающегося по профессионализму специалиста в данной области, автора наиболее весомых исследований о развитии вооруженных сил России в начале XX века К. Ф. Шацилло (1924-1998). В его исследованиях показаны масштаб поражения, понесенного Россией от Японии, бедственное состояние военно-экономического потенциала империи перед первой мировой войной, глубина разрыва между целями, преследовавшимися руководителями российской внешней и военной политики, и возможностями, которыми они располагали, а также степень зависимости России от союзников по Антанте. Важное значение имеет поставленный Шацилло вопрос о соотношении усилий, направленных властью на воссоздание морского флота и на подготовку сухопутных сил. Предпочтение, отданное дорогостоящему флоту, как показано в его работах, было решением в перспективе нерациональным, продиктованным переоценкой собственных сил, имперскими пристрастиями. Вместе с тем Шацилло раскрыл условия, способствовавшие увлечению флотом. В их числе кажущаяся выгодность момента

- кандидат исторических наук.

стр. 32

(всеобщее перевооружение флотов), незащищенность угрожаемых с моря стратегически важных пунктов и пр., что не всегда учитывается в литературе. Обратил он внимание и на нереальность тех затрат, которых требовало приведение в порядок также и сухопутных сил. Тем самым на очередь выдвигается вопрос о том, как изменится оценка решений по флоту, если отделить владевшие умами царских стратегов авантюрные фантазии, вроде овладения черноморскими проливами с согласия союзников (или даже без их согласия) или постройки к 1930 г. боевых эскадр в трех океанах и т. п., - от горьких действительных обстоятельств, в которых находились вооруженные силы, приняв последнее за точку отсчета.

Потеряв в войне с Японией практически весь боеспособный флот, царское правительство оказалось перед трудной проблемой: воссоздание морских сил требовало колоссального напряжения. Поиски выхода из военной и хозяйственной разрухи предпринимались в условиях, когда во всем мире происходило перевооружение флотов судами нового типа- дредноутами. Для этого требовались заводы с увеличенными стапелями, мощные турбинные двигатели, орудия калибром уже не в 12, а до 16 дюймов, броня повышенной прочности. Отсюда вытекала необходимость переоборудования и расширения судостроительной базы.

Между тем споры вызывал вопрос о том, какие задачи предстоит решать флоту, а в зависимости от этого - каким ему быть. Вырабатывая в 1905- 1907гг. решения о восстановлении флота, правительственные органы подвергли критической оценке состояние судостроения в связи с пересмотром стратегических планов.

Побудительный толчок к такой первоначальной оценке дала директива царя военному, морскому и финансовому ведомствам от 19 октября 1904 г., связанная с только что случившимся кризисом в отношениях с Англией, вызванным так называемым гулльским инцидентом. Тогда особенно ясно обрисовалась опасность перерастания войны против Японии в "большую", "общую" войну, давно беспокоившая министра иностранных дел В. Н. Ламздорфа. По его предложению Николай II, еще уверенный в победе над Японией, распорядился "обдумать и изыскать все средства к подъему общей боевой готовности России ко времени окончания войны", когда победившая сторона выдвинет свои условия и надо будет проявить готовность "поддержать наши требования вооруженною силой, хотя бы для этого оказалось нужным вступить в борьбу с Америкой и Англией". Не успели военное и морское ведомства составить сводки своих пожеланий, как вполне выявилась несостоятельность самих замыслов о "большой" войне, и был дан отбой. 3 декабря 1904 г. царь утвердил доклад министра финансов В. Н. Коковцова, содержавший вывод: "Подсчеты ясно свидетельствуют, что при полном напряжении всех наших ресурсов и самом широком использовании кредита государства у нас тем не менее не достанет средств" для должной подготовки "на случай вооруженного столкновения с другими державами, кроме Японии". И без того приходилось предпринимать судорожные усилия, чтобы где-то занять денег на продолжение военных действий против Японии. Такой вывод раскрыл министру иностранных дел истинное положение вещей: "Это откровенное слово,- писал Ламздорф Коковцову о его пессимистическом докладе царю,- должно, так сказать, служить мерилом для наших будущих притязаний и грозным предостережением против опасных увлечений" (1).