Власть и флот в России в 1905-1909 годах, страница 17

Началась война, и 6(19) августа морской министр У. Черчилль запросил русских, смогут ли они "предпринять сильную десантную операцию на северном германском побережье... для дальнейшего наступления на Берлин". Для этого требовалось, чтобы "владели" Балтийским морем не немцы, а союзники и чтобы английский флот сумел пройти через Бельтские проливы и обеспечить доставку русского десанта (41). В те дни 2-я армия А. В. Самсонова уже выдвигалась за Мазурские озера. Взаимодействовавшая с нею 1-я армия П. К. Ренненкампфа правым флангом опиралась на берег Балтийского моря. Вскоре в штаб Ренненкампфа в Инстербурге примчался на автомобиле из Ставки адмирал А. Д. Бубнов. По агентурным сведениям, немцы, "пользуясь своим господством на Балтийском море", стр. 47

"спешно сосредоточивали в Куриш-гафе (залив между Мемелем и Кенигсбергом. - В. 77.) мелкосидящие суда", чтобы предпринять десантную операцию в ближайший тыл Ренненкампфа. Бубнову предстояло "лично убедиться в надежности мер" против такой операции (42). Армия Самсонова была разгромлена в считанные дни, Ренненкампф отступил, и десант немцам не потребовался.

Что же касается русско-английской операции, то, по оценке немецкого историка, "высадка в крупном масштабе на померанском побережье" в принципе была возможна, но "только лишь при условии решительного поражения Германии на море". Английский же историк считал, что весь план был "неясен и чересчур дерзок; он не был проработан ни морским, ни сухопутным штабами" и был сообщен русским лишь "в общих чертах". Предложение Черчилля русское командование "с благодарностью" приняло, ответив 23 августа, что "воспользоваться им сможет лишь если это допустит общая военная обстановка" (43).

Обстановка изменялась медленно. Лишь в сентябре вступил в строй первый из заложенных в 1909 г. дредноутов - линкор "Севастополь", остальные три корабля того же типа - в декабре. Степень готовности четырех могучих линейных крейсеров к 1915 г. оценивалась (по весу) в 21- 60% (готовность корпуса) и в 3,6-18,3% (готовность механизмов); продвигалось строительство и на Черном море (по программе 1911 года)(44).

Вопрос о целесообразности того или иного распределения усилий, направленных на восстановление морских и сухопутных сил, нельзя решить, заранее полагая, что существовала возможность найти такое соотношение, при котором доступные экономические, технические и людские ресурсы позволяли реализовать любые цели правителей империи. С одной стороны, воссоздание балтийской эскадры отвечало насущной потребности прикрыть с моря Петербург, а если уж планировалось участвовать в войне в союзе с Францией, то требовалось и обеспечить с моря фланг сухопутных сил, вторгающихся в Восточную Пруссию. С другой стороны, нереальность ни при каких условиях той "исторической" задачи, во имя которой Россия вступила в определенные союзнические отношения и затем в войну (прежде всего, овладение черноморскими проливами), не оставляла никакой возможности наметить в интересах сухопутной армии какую-то якобы достаточную для нее, "разумную" пропорцию в распределении ресурсов между армией и флотом (45). Сами преследовавшиеся правительством цели такого рода, как показало дальнейшее, не являлись жизненно важными для страны. Решающий критерий для исторической оценки предвоенного военно-политического курса правительства Николая II убедительно обоснован С. Фуле-ром: "Ретроспективно рассуждая", ясно, что "любая цена, какую бы ни пришлось России уплатить за мир летом 1914 г., не была бы чрезмерной" (46). Можно лишь добавить, что эту истину многие современники признавали и не ретроспективно, а задолго до мировой войны, падения самодержавия и всех последовавших испытаний, пережитых Россией до конца века.

Примечания