Вместе с тем в широкой дискуссии слышались и контраргументы идеям народнохозяйственного планирования, исходившие из среды экономистов разной политической ориентации: тесно связанных с частным предпринимательством, с правого фланга, с фланга революционной социал-демократии. В этих предостережениях отмечалась опасность тенденций к государственной монополии в стране с сильными традициями бюрократического централизма, опасность высокого налогообложения для роста производства и стабильности денежного обращения, увеличения хаоса из-за государственного перераспределения ресурсов, т. к. технически это организовать не представлялось возможным.
Государственная монополия, считают ее противники, противоречит демократическому устройству политического режима, поскольку сочетается с насилием над экономическими интересами хозяйствующих субъектов. Вот как экономист И. Сигов критикует политику Временного правительства в своем докладе «Аракчеевский социализм» на заседании Вольного экономического общества: «И при старом режиме, когда царское правительство не стесняясь мерами принуждения и насилия, обязательная продразверстка хлеба .. провалилась с треском. Дальше старому правительству оставалось только одно: производить в деревне повальные обыски и повсюду отбирать хлеб силой, не останавливаясь ни перед чем. Но на такую прямолинейность едва ли решилось бы даже царское правительство. А вот Временное правительство на это пошло. Но все дело в том, что отсутствие кредита доверия у царского правительства было значительным препятствием для повальных реквизиций. Временное же правительство в интересах народа смогло пойти на чрезвычайные меры, экономически совершенно нелогичные». [5]
Более фундаментальная, на наш взгляд, критика возможности скорого переустройства общества на планомерных основах представлена в работе А. Богданова «Вопросы социализма», законченной в середине 1917 г. Он был убежден, что следствием государственного контроля над производством и распределением продукции, принудительного синдицирования будет «прогрессивное разрушение общественного хозяйства». Нормирование всего и вся, всевозможные ограничения могут быть реализованы только авторитарно-принудительным путем. В таком обществе нет стимулов для созидания.
А. Богданов еще до октябрьского переворота, наблюдая за тенденцией к усилению государственного вмешательства в хозяйственную жизнь, так характеризовал возникающий тип хозяйствования: «Эта система «непредусмотренная» и «ублюдочная», но …. родители этого ублюдка – совсем не те, которым его подкидывают. Один из родителей – капитализм, – правда, не подлежит сомнению, но другой – вовсе не социализм, а весьма мрачный его прообраз, военный потребительский социализм. Разница немалая. Социализм есть, прежде всего, новый тип сотрудничества: товарищеская организация производства; военный коммунизм есть прежде всего общественная форма потребления: авторитарно-регулируемая организация массового паразитизма и истребления. Смешивать не следует» [6]. До периода политики военного коммунизма оставалось несколько месяцев.
На этом предостережении А. Богданова закончим весьма краткий экскурс в дооктябрьские дискуссии относительно необходимости, задач, роли и некоторых механизмах осуществления народнохозяйственного плана.
Предостережения А. Богданова, очевидно, относились не ко всей гамме позиций по рассматриваемым вопросам. Среди них присутствовали и научные подходы, отражающие реалии нового индустриального этапа развития России с сильной монополистической компонентой. К сожалению ни тогда, да и, по-видимому, сейчас применительно к России не срабатывает утверждение: «предупрежден, значит – вооружен».
Описанные подходы высвечивают два, на наш взгляд, важных момента: 1) в необходимости вмешательства государства в экономику были уверены все участники дискуссии; 2) основная часть ее участников не связывала государственный план с социализмом.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.