Предложенная нами трактовка Гегеля противостоит тем интерпретациям, согласно которым антиномии гражданского общества находят разрешение на предположительно более высоком уровне государства. Мы же склонны утверждать, что философию Гегеля более плодотворно было бы интерпретировать как дуалистическую и антиномичную на обоих уровнях. Те черты его философии, которые мы довольно условно обозначили как «этатизм» и «солидаризм», присутствуют в анализе им как гражданского общества, так и государства. Соответственно через призму этих двух подходов можно проанализировать и само учение о государстве. Таким образом было бы ошибкой противопоставлять этатистский аспект философии Гегеля квазилиберальным идеям, согласно которым гражданское общество, в отличие от государства, является единственным источником истинных норм. Подобный взгляд представляется тем более уязвимым в связи с тем, что важным посредническим институтам гражданского общества неизбежно присущ некоторый партикуляризм. Поэтому переход к ключевой норме современности — всеобщности — неосуществим без доли участия в этом процессе государственных институтов. Даже подчеркивая тот факт, что в уставы современных корпораций может быть внесено положение о защите индивидуальных прав членов корпорации, утверждение всеобщих прав в качестве позитивного закона происходит, как мы уже видели, при участии государства. Но о какой из ипостасей государства идет здесь речь? Суть вопроса состоит в том, является ли, согласно гегелевской теории, отправной точкой и источником высшего уровня социальной интеграции и общей воли собрание сословных представителей и общественное мнение или же бюрократия в исполнительной власти и публичная администрация.
Повторим, что в гегелевском понимании полиция олицетворяет собой проникновение государства в гражданское общество. Аналогичным образом, собрание сословных представителей являет собой проникновение гражданского общества в государство. Однако гражданское общество, представленное в государстве собранием сословных представителей, уже организовано; для Гегеля присутствие внутри государства атомизированного гражданского общества является крайне нежелательным. Согласно вольному, но убедительному переводу Нокса:
«Государство же есть существенно организация таких членов, которые для себя суть круги... Представление, которое вновь разлагает на множество индивидов уже существующие в виде упомянутых кругов общности на той стадии, когда они вступают в область политики, обретают точку зрения конкретной всеобщности, — это представление разделяет тем самым гражданскую и политическую жизнь и заставляет последнюю, так сказать, повисать в воздухе, ибо ее базисом оказывается, согласно этому воззрению, только абстрактная единичность произвола и мнения...»111.
Данное представление напрямую связывает сословие и корпорации гражданского общества с собранием сословных представителей. Если сначала Гегель подчеркивал взаимосвязь между сословиями и законодательством, о которой свидетельствует немецкий термин Stände, на деле наиболее важным теоретическим основанием собрания является корпорация, существование которой является единственным реальным подтверждением тезиса о том, что в атомизированном, в противном случае, гражданском обществе возможны организация и сообщество. Депутаты соответственно природе гражданского общества направляются его различными корпорациями112. Ранее это утверждение звучало как в ограниченном, так и в расширенном виде. В гегелевском рассуждении возникает и такой атавизм, как прямое представительство земледельческого сословия (под которым он вдруг начинает понимать исключительно землевладельческую знать), как это было в собраниях сословного государства (Ständestaat). С другой стороны, сословие фабрикантов представлено в нем депутатами от ассоциаций, общин и корпораций (Genossenschaften, Gemeinden, Korporationen), которые все являются ассоциациями корпоративного типа. Гегель даже не видит необходимости указать на то, что при данном положении из политической жизни практически исключается один из классов, класс трудящихся, по его мнению, полностью дезорганизованный; Гегель не считает нужным как-либо обосновывать такое исключение113. Однако более важным, чем эти конформистские и консервативные черты, являются для взглядов Гегеля выдвигаемые им доводы в пользу собственной версии представительного правления. Согласно Гегелю, когда гражданское общество избирает своих политических депутатов, «оно делает это... не как атомистически распавшееся на единичные лица и собравшееся на мгновение только для единичного временного акта без дальнейшей связи»114. Скорее, в процессе обсуждения кандидатур и выбора депутатов общественные ассоциации и собрания обретают связь с политикой; и это же самое действо дает политике основания в организованной общественной жизни. Именно на этом уровне, в этом месте, где происходит взаимопроникновение гражданского общества и государства, Гегель вновь обнаруживает античный topos политического общества и осуществляет его интеграцию в свою систему (правда, прямо он об этом не говорит).
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.