Политическая инженерия. Проблемы политики и организации политического действия (Лекция президента международной методологической ассоциации), страница 7

Если дальше назад идти в историю, то, между прочим, первый из Романовых был сделан именно таким образом. В результате раскола и смуты  освободилось место. Все передрались между собой, и фактически, было соборное собрание, которое собрало всех представителей. И оно назначило человека, за которым стоял его отец - человек, который не мог сам стать царем, но который был монархом (его в свое время туда Борис Годунов загнал). Этот человек и был, собственно, носителем той идеи имперского государства, которая потом династией Романовых начала воспроизводиться, расширяться и т.д. И вот скажем, Алексей Михайлович - уже внук того человека, сын Михаила - собственно, к нему относят становление Российского государства, в значительной мере. Он занимался фактически одним делом: он формировал служивых людей, почту, ямщиков, государственные указы и так далее, постепенно как бы из себя, изнутри формируя вот эту всю структуру государства, которую уже потом, разросшуюся, использовал Петр Первый.

Это, конечно, очень сильное ограничение на политическую деятельность в нашей жизни, но, с другой стороны, это означает следующую вещь: те политические партии, которые у нас существуют, они в большинстве своем, кроме, может быть, Коммунистической партии (КПРФ), являются партиями, как их на Западе называют, "парламентскими". Что это означает? Что они фактически полностью зависят от электората. И второе - они зависят от выборов, поскольку никакого другого механизма их самостоятельного существования нет. Это означает, что они фактически не могут сформировать, как мы сейчас видим, ни дееспособное правительство - ни вместе, ни порознь, — ни трансформировать структуру. И дальше получается следующая вещь: просто Ельцин их меняет, тасует и так далее, а здесь ситуация живет, в значительной степени, в том виде, в котором она случается в силу естественных и прочих других причин. Поэтому парадокс или проблема заключается в том, что таким образом устроенные партии в том государстве, которое получилось, изменить его не могут. Поэтому, даже частично экономическую реформу можно провести, посадив кого-то вроде Чубайса, и дав ему в руки инструмент. Но политическую реформу при этом произвести не удается. Вот парадокс нашей жизни. То есть мы приватизировали предприятия, даже изменили способ хозяйствования, в значительной мере, а государство все равно осталось фактически в том самом состоянии, как оно было до того. Ну, и, соответственно, последствия и кризис.

Вот теперь возникает следующий вопрос. А, собственно, каким же образом общественные изменения и трансформации могут все-таки происходить? Здесь мы с вами обсудим три таких принципиальных вопроса, или три принципа, которые позволяют все-таки и такого рода системы трансформировать. Первое - это  шаги общественной инженерии, которые могут быть осуществлены в сложных социальных системах. Для того, чтобы воздействовать на такие сложные системы, которые обладают собственной жизнью и не разбираются на части, а потом не складываются обратно, фактически расчет политика должен осуществляться довольно сложным образом.