Политическая инженерия. Проблемы политики и организации политического действия (Лекция президента международной методологической ассоциации), страница 18

Для того, чтобы это показать, есть такая старая задачка: вот в город приехал цирк, городок маленький, все, естественно, об этом узнают, назначается представление, покупаются билеты, и тут, например, слон заболел. Слон заболел, об этом еще не объявили, но поскольку городок маленький, об этом все быстро узнают. И все знают, что представления завтра не будет. Но вот по местному радио объявляют, что представления не будет. Вот скажите, объявление по радио несет какое-нибудь знание жителям городка? Несет! Оно несет смысл объективации. Потому что мне сказал Иванов, я спросил у Петрова. Три человека как бы сказали, но мы не знаем, что это все знают, и что это обладает характером легитимности или официальности, объективности.

 Вот когда подобное говорит государство или когда это проходит при соответствующей обработке с дохождением до "политического трупа", людей это останавливает и они понимают, что это знают все. И это фактически становится объективным фактором в жизни общества. Причем настолько объективным, что, оказывается, что они гораздо сильнее, чем реальные события. Уже, может быть, сами участники этого реального события исчезли, может быть, его и не было, но все точно знают по всей стране, что "такое было".

И вторая система, которой занимаются в обязательном порядке, - это система образования. Через систему образования нам вводят целую базу предположений, относительно которых мы ориентируемся, и через которую происходит объективация. Причем и в политической жизни это происходит, но есть целый ряд вещей, по которым эта объективация происходит независимо от нашего сознания. Например, мы все убеждены, что существуют электроны - мельчайшие единицы электричества. Этого на самом деле нет. Но поскольку нас всех учили, что это так, то на самом деле "это так и есть". И в соответствии с этим приборы строятся и так далее. Примерно такой же механизм относительно всех общественных событий. Вот в свое время нам рассказали, что "существуют классы и классовая борьба". Тогда, если происходит какое-нибудь событие, например, убийство какого-нибудь председателя колхоза, которое на самом деле осуществлено чисто на бытовой почве - напились мужики, и один другого стукнул, - и если эта схема есть, то это сразу можно превратить в "факт классовой борьбы". Особенно если они друг друга  стукнули где-нибудь в деревне, но это прошло через средства массовой информации, а государство сказало, что "классовая борьба обостряется"… Все, круг замкнулся, и все шеренгой идут в том направлении, которое политически указано. Причем не идти уже нельзя, уже все ясно и очевидно. При этом никто не заставляет, никто экономическими и другими рычагами не двигает, но создание вот этой картины и факта вынуждает людей действовать.

Вот, скажем, первые бомбардировки в Югославии: никто особо не понимает, из-за чего там сыр-бор, почему там кого-то выгоняют, никто этого не знает. Почему надо выступать за сербов? Я по телевизору видел совершенно удивительный момент, когда журналист спрашивает молодого человека: "Ну, а вы чего у американского посольства делаете?"  А он говорит: "Ну, как же, надо же помогать нашим братьям-сербам". "Ну, а почему мы должны помогать?" "Так ведь это же наши, русские, только они раньше туда эмигрировали".  Все, схема сработала. Хотя никогда они русскими не были, к русским никакого отношения не имеют, никогда туда не эмигрировали. Но схема срабатывает, и объяснения он тут же нашел в своей голове. Идет "действие наоборот" в политическом сознании: сначала возникает интерпретация и объективация, что надо действовать, а объяснение всегда найдем уже другим образом.

Таким образом, если вы соедините три схемы, которые я обсуждал: схему политических шагов, схему политического самоопределения (или исторического самоопределения) и схему объективации смысла, — то, собственно, и создается то поле, в котором реальный политик должен или вынужден действовать. То есть политика формируется за счет этих трех схем, то есть ненасильственного направления действий людей в определенном русле по поводу государства, хозяйства, экономики.