Н.С.Хрущев, Й.Броз Тито и венгерский кризис 1956 года

Н.С. ХРУЩЕВ, Й.БРОЗ ТИТО И ВЕНГЕРСКИЙ КРИЗИС 1956 г.

Вечером 2 ноября 1956 г. на небольшом аэродроме в Пуле, городе на адриати-ческом побережье Югославии, в обстановке строгой секретности приземлился советский самолет ИЛ-14, прилетевший спецрейсом из Румынии. Кроме нескольких встречавших, никто не подозревал, что на нем прибыли первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев и член президиума ЦК КПСС, заместитель председателя Совета министров СССР Г.М. Маленков. Прилетевших ждал автомобиль с охраной, быстро доставивший их на пристань. Там они пересели на катер, который тут же, несмотря на сильное волнение на море, взял курс на остров Бриони, где находилась резиденция югославского президента, генерального секретаря Союза коммунистов Югославии (СКЮ) Йосипа Броза Тито. Гостей Тито встретил на причале и, несмотря на поздний час, почти сразу после их прибытия в резиденцию началась многочасовая ночная беседа, в которой участвовали также двое ближайших сотрудников Тито в партийно-государственном руководстве Югославии — члены исполкома ЦК СКЮ, секретари ЦК, заместители председателя Союзного исполнительного вече (правительства) Эдвард Кардель и Александр Ранкович. Разговор закончился ранним утром 3 ноября, когда Хрущев и Маленков, провожаемые Тито, покинули Бриони. Катер доставил их в Пулу, откуда самолетом они отбыли в Москву.

Этот беспрецедентный для советского руководства блиц-визит, сам факт которого хранился в строгой тайне, был вызван не менее беспрецедентной ситуацией: крахом коммунистического режима в одной из стран социалистического лагеря - Венгрии. Именно о кризисе в Венгрии шла речь во время ночного переговорного марафона на Бриони.

Секретная брионская встреча была лишь одним, хотя и наиболее ярким, эпизодом истории советско-югославских переговоров и калькуляций по поводу венгерского кризиса, которая началась задолго до этой встречи и продолжалась затем после нее. Взаимоотношения между Москвой и Белградом явились весьма важным внешнеполитическим аспектом в событиях, связанных как с развертыванием венгерской революции 1956 г., так и с ее подавлением.

О советско-югославских отношениях в связи с венгерским кризисом писалось многократно. Еще в разгар самих событий 1956 г. и сразу после них эта тема стала предметом рассмотрения в средствах массовой информации, в публицистике. Позже она начала в той или иной степени затрагиваться в историографии. Однако в обоих случаях это делалось, как правило, на основе лишь тех данных, о которых было известно из публичных советских либо югославских заявлений и действий. Закулисная же сторона отношений между Москвой и Белградом в связи с происшедшим в Венгрии в 1956 г. оставалась скрытой и долгое время спустя, ибо как советские, так и югославские власти предпочитали сохранять ее в тайне.

Ничего не менял в этом смысле и опубликованный югославским правительством в 1959 г. документальный сборник о политике Югославии по отношению к Венгрии во

Гибиинский Леонид Янович - старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, автор многих научных работ.

10

время венгерского кризиса1. Изданная ввиду состоявшегося в 1958 г. в Венгрии суда над группой видных деятелей революционных событий 1956 г. во главе с Имре Надем, данная публикация имела пропагандистскую цель: опровергнуть выдвинутые в ходе судебного процесса обвинения в причастности Югославии к выступлению против коммунистического режима Венгрии. Хотя в сборник, составленный большей частью из газетных публикаций, были включены и фрагменты единичных архивных документов, в нем вследствие произведенной при этом тщательной селекции отсутствовали материалы, которые бы раскрывали закулисную сторону советско-югославских контактов в связи с венгерской революцией 1956 г.

Частично завеса секретности оказалась прорвана в 1970-е годы, когда сначала были опубликованы переправленные на Запад мемуары Н.С. Хрущева, написанные, а точнее, наговоренные им, вопреки воле советского руководства, уже после отстранения от власти2, а затем в Югославии, не без препятствий, увидели свет мемуары Велько Мичуновича, бывшего во время венгерского кризиса 1956 г. югославским послом в СССР3. В этих изданиях содержались некоторые неизвестные до того сведения о секретных советско-югославских контактах в связи с развитием событий в Венгрии. Однако при всей важности опубликования таких сведений они были очень неполными, а в ряде случаев и неточными как вследствие политико-идеологических пристрастий каждого из авторов, так и потому, что опального Хрущева, лишенного возможности свериться с документами, подчас подводила память, а Мичуновичу, располагавшему своими дневниковыми записями, нужно было придерживаться рамок тогдашней официальной югославской версии в изображении политики Белграда.