Детство польского шляхтича в первой половине XIX века (по материалам мемуаристики), страница 31

[129] Например: «Jedzie Pan, Pan/ Na koniku sam, sam./ Jedzie żyd, żyd,/ Hotata,

hotata./ Jedzie chłop, chłop/ Z konia hop, hop».

[130] Pachocka A. Efemeryczny świat wspomnień – zabawy i zabawki dzieci możnych rodziców w I połowie XIX wieku // Teka Kom. Hist. OL PAN. 2004. 1. S. 163.

[131] Massalski E. T. Op. cit. S. 222. Массальский так ярко запомнил эту игру по одной причине. В этой игре самой желанной была роль форейтора. Братья подрались из-за этого, и Томаша столкнули в пруд. Если бы не вовремя подоспевшая помощь взрослых, он бы утонул.

[132] Pachocka A. Op. cit. S. 165.

[133] Felińska E. Op. cit. Т. 1. S. 73.

[134] Massalski E. T. Z pamiętników (1799—1824) // Z filareckiego świata: Zbiór wspomnień z lat 1816—1824. Warszawa. 1924. S. 215. «…их единственная дочь, панна Юзефа, которая была старше меня на два года, играла с нами в баталии и коней». S. 217. «У нас было целой игрой расставить оловянных солдатиков на большом столе в зале, два войска <…> стреляли в противника из ружей, сделанных из гусиных костей, пулями, сделанными из моркови. Проигрывало битву войско того, у которого больше солдатиков было опрокинуто пулями противника». S. 219. «Ведь съезды между семьями были частыми, а между нами частыми были игры и сражения. Сам вид игры побуждал нас к дракам: обычно мы играли в муштру, у нас были деревянные ружья и палаши, нужно было меряться силами то саблями, то штыками, а результатом этого были синяки и шишки».

«Мы видели у дяди и тети их сына, который вместе с нашим двоюродным братом брал игрушечные крепости, ценой наших носов, ушей и гардероба моей тетки, среди грохота пугачей и стрельбы горохом этих неумолимых рыцарей, страшных из-за нарисованных углем усов, украшенных перьями со шляпы, и золотистую газовую ткань…». Puzynina G. Op. cit. S. 104.

[135] Pachocka A. Op. cit. S. 168.

[136] Korzon T. Op. cit. S. 4.

[137] Feliński Z. S. Pamiętniki…Op. cit. S. 55.

[138] Ibidem. S. 55.

[139] Massalski T. E. Op. cit. S. 214.

[140] Felińska E. Op. cit. Т. 1. S. 281.

[141] Puzynina G. Op. cit. S. 10.

[142] Пржецлавский O. A. Указ. соч. С. 2287.

[143] Feliński Z. S. Paulina… Op. cit. . S. 31.

[144] Puzynina G. Op. cit. S. 15, 18. Odyniec A. E. Op. cit. S. 66.

[145] «Я долго сидела на скамеечке, молча рассматривая течение воды и витая в облаках» Felińska E. Op. cit. T. 1. S. 169.

«Весна, хотя и увеличивала занятия, но одновременно поощряла безделье, располагая к пустым мечтаниям, я особенно, больше, чем Антося, была подвержена этой болезни». Felińska E. Op. cit. T. 2. S. 13.

«Следствием этих рассказов и впечатлений, мое воображение с детства так привыкло к самовольному блужданию в сфере фантазии и мечты, что, когда приблизилось время упорядоченной учебы, родители не могли со мной справиться. Odyniec A. E. Op. cit. S. 19. «Это не мешало моему любимому витанию в облаках, в мире «Тысячи и одной ночи», которое всегда было моим любимым занятием». Ibidem. S. 40.

[146] Massalski T. E. Op. cit. S. 219. Odyniec A. E. Op. cit. S. 56.

[147] «Стрелы вместо наконечника были снабжены толстой иглой. В этой стрельбе мы достигли большого мастерства, легко попадали в цель. Летящих птичек, правда, сбивать не удавалось, <…> зато все, что ходило по земле двора: птицы, свиньи, собаки, а особенно ручной медведь, было пришпилено нашими иглами». Massalski T. E. Op. cit. S. 227.

[148] Korzon T. Op. cit. S. 9.

[149] Massalski T. E. Op. cit. S. 227.