Причины и последствия кризиса и стратегия дальнейшего экономического развития, страница 16

Опыт России наглядно свидетельствует о необходимости не столько ослабления воздействия власти, сколько рынка, который, действительно, склонен к саморазрушению1.

Изложенное свидетельствует о весьма ограниченных возможностях рынка, что предполагает, как минимум отказ от предоставления ему неограниченных «свобод»2, как это до последнего времени имело место в России, а также резкое усиление роли государства в управлении экономикой, ее регулировании.

И здесь тоже возможны, по меньшей мере, два сценария. Согласно одному из них большинство человечества стремится к многополярному миру и созидательному сотрудничеству самобытных цивилизаций. На другой стороне - попытки утвердить гегемонию единого всемирного центра власти, диктующего всему человечеству свои нормы и правила. Каждый из этих сценариев должен учитывать, какая же тенденция является для нас более предпочтительной. Анализ показывает, что пока превалирует вторя тенденция, в результате которой мы являемся свидетелями рождения мирового правительства. Захватив власть, оно начнет насаждать свой тип цивилизации, который будет подавлять национальную и культурную индивидуальность всех народов. Этому могла бы противостоять Россия, если бы не катастрофическое  состояние ее народа (43, с.53).

С середины 90-х годов ведущие ученые мира стали испытывать озабоченность проявлениями признаков глубочайшего кризиса современной цивилизации, угрожающего самому существованию человечества1.

Международные организация все более настойчиво пытаются воздействовать на этот процесс. Так, в серии документов ООН проводится мысль о том, что современный мир со всеми его социально-хозяйственными системами и укладами находится в глубоком общецивилизационном кризисе, чреватом эколого-экономической и социальной катастрофами (8, с.11-16).

В разработанной под эгидой ООН концепции устойчивого развития общества и экономики решительный крен в сторону гуманизации социально-экономической жизни общества, обеспечения  действенного контроля за эффективностью использования природно-ресурсного потенциала Земли в интересах всего населения планеты, соблюдения прав и свобод граждан, социальной защиты населения на путях более равномерного распределения доходов и капиталов и т.д. По сути, это - концепция третьего пути социально-экономического развития, свободная от идеологизмов и политико-экономических штампов, опирающаяся на социальное творчество и общественную консолидацию, на неукоснительное соблюдение демократических свобод и выполнение властью обязательств пред народом. 

Если в основе послевоенного консенсуса лежало кейнсианство, требовавшее полной занятости для мужчин, общественной собственности и расширения государственного сектора, а тэтчиризм опирался на веру в рынок и частную собственность (Ф. Хайек), то сейчас перед человечеством стоит задача разработать модель третьего пути (34, с.65,66).

Поворот человечества на этот - третий - путь неизбежен, и то, как он будет совершенствоваться, во многом зависит от того, сможет ли Россия сейчас избрать соответствующую ему стратегию. Мы обязаны четко сформулировать стоящие перед нами стратегические цели, осознать свою роль и свое место среди других стран и народов. Только построив модель России будущего и направив силы на практическую реализацию этой модели, мы сможем преодолеть «частные» трудности.

«Русская идея» должна быть переведена на язык конкретной экономической стратегии, направленной на полное использование возможностей самореализации России, ее человеческих, природных и духовных потенций. Своим экономическим развитием Россия должна напрямую связать Евро-Атлантический и Азиатско-Тихоокеанский экономические регионы, тем самым, достроив недостающее звено глобальной экономической системы (34, с.186). Это возможно только тогда, когда на смену неолиберальной идеологии реформ, ориентированной на приумножение финансового капитала, придет идеология активизации социальных факторов экономического роста.