Учебно-методическая разработка “Введение в философию науки” (как первый раздел курса “Концепции современного естествознания”), страница 15

Эпистемология, наоборот, убеждена, что развитое научное познание определяет все остальные познавательные формы, что только его наличие делает процесс освоения мира собственно познанием. Основные уровни познания – эмпирический и теоретический, формы же и методы составляют целую систему приемов научного исследования.

Несмотря на видимую очевидность первой позиции, многие исследования по истории науки и философии показывают, что формирование и осознание принципов, методов и форм научного (специализированного) познания приводит к радикальным изменениям познания в целом. Так, Платон распространил пифагорейский теоретизм на оценку человеческой познавательной деятельности в целом и, тем самым, определил рождение рационализм как одной из важнейших моделей познания.

В начале XVII века Ф. Бэкон разработал методологические основы эмпирической науки, которые Дж. Локк распространил на все человеческое познание. Тем самым была построена и получила широкое распространение (прежде всего, в науке) сенсуалистическая, эмпиристская модель познания. До этого, познание не было действительно самодостаточным процессом (приблизительно так же, как герой Мольера, который говорил прозой, но не знал об этом.)

В гносеологии и эпистемологии можно выделить несколько важнейших позиций в понимании феноменов познания и знания. С точки зрения оценки возможностей познания различаются позиции агностицизма и гносеологического оптимизма. Соответственно недоверие к возможностям познания описать и понять окружающий мир и уверенность в принципиальной адекватности и эффективности процесса познания.

С точки зрения оценки механизма соотнесения предмета и процесса познания можно выделить позиции онтологизма (гносеологического фундаментализма), скептицизма и критицизма.

Онтологизм рассматривает познание в прямой связи с понятиями бытия, реальности, действительности и др. Познание в этом случае понимается либо как особая исходная первичная субстанция мира (Платон, Гегель), либо как отражение универсальной первичной субстанции (Демокрит, Дидро, марксизм). И хотя главный инструмент познания – человек и его возможности – конечны, в общечеловеческой исторической и духовной перспективе познание универсально, фундаментально и бесконечно.

Скептицизм и критицизм являются различными степенями осознания того, что познание во многом определяется само собой, что оно не является вторичным по отношению к некоторой субстанции. Конечный в своих познавательных возможностях человек не в силах познать  все бесконечное многообразие мира. Причем не только невозможно полностью отразить весь мир, но и любое отдельное явление. Познание характеризуется не тем, «что» познается, а тем «как» познается. Суть познания можно раскрыть, понимая возможности, механизмы, пределы чувств и разума человека.

Скептицизм полагает, что познание – это не имеющая никакого отношения к объективной действительности динамика наших чувств, которые мы потом  оформляем с помощью языка в теории. Действительно знаем мы только наши ощущения, а не вещи, которые они отражают (Д. Юм, Дж. Беркли). Крайняя форма такой позиции – солипсизм, утверждающий, что в мире нет ничего, кроме наших ощущений.

Критицизм является не столь радикальной позицией. Люди, безусловно, обладают адекватным знанием о мире. Он оно переплетено с тем, что только кажется знанием. Ум не только обладает знаниями, но и подвержен «сновидениям». Поэтому, как говорил И. Кант, знать «вещи сами по себе» невозможно, но можно вырабатывать правильную стратегию познавательной деятельности, в которой мы не будем принципиально обманываться относительности устройства мира.

Онтологизм и критицизм формируют две важнейшие модели познания: познание-отражение и познание-репрезентация. В первом случае речь идет о воспроизведении максимально полном и точном объекта познания, который является определяющим началом познания. Во втором – о представлении объекта в познании последовательно сменяющими друг друга «презентациями». Познание определяется не объектом, который никогда не может быть познан во все его непосредственности и полноте, а динамикой этих представлений.